Лоис Буджолд - Братья по оружию

Похоже, Галени не уразумел, что когда Майлз, хоть и неумышленно, попал в его командную цепочку, то к ней добавился не один человек, но пять тысяч. Однако, если он теперь открыл глаза на этот факт, не станет ли он расценивать их как своих людей? Майлз стиснул зубы, давя порыв указать ему на эту возможность. Горячая вспышка – ревности? – окатила его. О боже, пусть Галени по-прежнему считает, что дендарийцы – это личное дело Майлза…

Галени хмыкнул и потер лоб. – Ну, ладно: впредь, когда долг призовет адмирала Нейсмита, вы в первую очередь обратитесь ко мне, лейтенант Форкосиган. – Он вздохнул. – Считайте, что вам дан испытательный срок. Я бы приказал вам ограничить свое пребывание квартирой, но посол особо потребовал вашего присутствия сегодня днем для сопровождения гостей. Но имейте в виду, что я мог бы выдвинуть серьезные обвинения. Неповиновение прямому приказу, например.

– Я буду… настоятельно иметь это в виду, сэр. Э-э… а Айвен?

– С Айвеном мы посмотрим. – Галени потряс головой, явно задумавшись в этот момент Айвена. И Майлз не мог его винить.

– Есть, сэр, – ответил Майлз, решив, что на сей раз он надавил так сильно, как только смел.

– Можете идти.

«Отлично», – сардонически подумал Майлз, выходя из кабинета Галени. «Сперва он считал меня недисциплинированным. А теперь просто думает, что я спятил. Кем бы я ни был.»

***

Политическим и социальным событием дня были прием и ужин в честь визита на Землю Баба Лайрубы. Баба, наследственный глава своей планеты, исполнял одновременно политический и религиозный долг. Завершив свое паломничество в Мекку, он прибыл в Лондон для участие в переговорах о правах пролета, которые вела группа планет Западного Рукава Ориона. Узлом этой сети была Тау Кита, с которой Комарра соединялась двумя трассами, отсюда и барраярский интерес.

Обязанности Майлза были обычными. В данном случае он составил пару одной из четырех жен Баба. Он не был уверен, можно ли и ее отнести к группе грозных матрон, – яркие карие глаза и гладкие шоколадные руки были весьма милы, но все остальное было закутано в метры кремового шелка, отороченного золотой вышивкой, и столь же ассоциировалось с сексуальностью и красотой, как и весьма соблазнительный матрас.

Ум ее он оценить не смог, поскольку она не говорила на английском, французском, русском или греческом – ни на их барраярских диалектах, ни в ином варианте, – а он не знал лайрубского и арабского. Ящичек с соответственно настроенными наушниками-переводчиками, к несчастью, по ошибке доставили по непонятно какому адресу на другой конец Лондона, и половине из присутствовавших дипломатов оставалось лишь смотреть на своих партнеров по переговорам и улыбаться. Майлз и его дама весь ужин охотно изъяснялись с помощью базовой мимики – «соли, мэм?», – и он дважды заставил ее рассмеяться. Интересно, чему?

К еще большему несчастью, прежде, чем завершающие обед речи отменили из-за отсутствия переводчиков, рабочие муравьи запыхавшегося поставщика провизии доставили запасные. Поэтому ради интересов прессы последовало несколько спичей на самых разных языках. Все закончилось, соблазнительную леди выхватили из рук Майлза две прочие жены, и он двинулся через залу к группе барраярского посольства. Огибая устремившуюся ввысь алебастровую колонну, подпирающую сводчатый потолок, Майлз лицом к лицу столкнулся с журналисткой из «Сети Евроновости».

– Mon Dieu, да это же маленький адмирал! – радостно констатировала она. – Что вы здесь делаете?

Не обращая внимания на раздавшийся внутри черепа страдальческий вопль, Майлз придал своему лицу выражение исключительно вежливой бесстрастности: – Прошу прощения, мэм?

– Адмирал Нейсмит или… – Она заметила его мундир, и ее глаза вспыхнули интересом. – Это какая-то тайная операция наемников, адмирал?

Миновало одно биение сердца. Майлз заставил свои глаза расшириться, а руку – потянуться к бедру, где сейчас не было оружия, и судорожно сжаться. – Боже мой, – выдавил он полным ужаса голосом (и это было нетрудно), – вы хотите сказать, что адмирала Нейсмита видели на Земле?

Она вздернула подбородок, а губы приоткрылись в недоверчивой полуулыбке. – Конечно – в вашем собственном зеркале.

Заметно ли у него опалены брови? А правая рука все еще перевязана. «Это не ожог, мэм», мысленно повторял Майлз в отчаянии, «это я порезался, когда брился …»

Майлз вытянулся по стойке «смирно», щелкнул каблуками начищенных сапог и одарил ее легким, формальным поклоном. Гордым, жестким голосом с исключительно барраярским выговором он произнес: – Вы обознались, мэм. Я – лорд Майлз Форкосиган с Барраяра. Лейтенант Имперской Службы. И я не то чтобы не стремлюсь к упомянутому вами званию, но оно слегка преждевременно.