Лоис Буджолд - Барраяр

– Я был бы вам весьма признателен, сэр.

– Мы обсудим фактор времени. И недостатки потенциального командующего, который весь план кампании основывает на политическом убийстве, а потом не может его осуществить. – Канзиан осуждающе нахмурился. – Неразумно строить всю войну на одном событии. У Фордариана всегда была склонность идти ва-банк. Корделия поймала взгляд Иллиана и негромко спросила:

– Саймон, пока вы были в Форбарр-Султане, вам не удалось что-нибудь узнать о госпитале? О лаборатории Ваагена и Генри? «О моем малыше?» Он с сожалением покачал головой:

– Нет, миледи. – И в свою очередь посмотрел на Форкосигана. – Милорд, правда ли, что капитан Негри погиб? До нас доходили только слухи да пропагандистские передачи Фордариана. Я думал, может, это просто блеф.

– Негри погиб. Увы, но это правда. Иллиан выпрямился:

– И император тоже?

– Грегор здоров и в безопасности. Иллиан снова обмяк:

– Слава Богу. Где он?

– Не здесь, – сухо ответил Форкосиган.

– О! Конечно, сэр. Извините.

– После того как вы побываете в лазарете и примете душ, я попрошу вас, не откладывая, заняться наведением порядка в вашем хозяйстве, – продолжил Форкосиган. – Я хочу точно знать, как все-таки служба безопасности проморгала мятеж Фордариана. Не хотелось бы говорить дурно о мертвых – и, видит Бог, Негри заплатил за свои ошибки, – но прежняя система руководства кадрами нуждается в реорганизации. Каждое звено в цепочке, каждого человека, необходимо оценить заново и лишь потом воссоздать всю цепь. Это будет вашим первым поручением в качестве главы Имперской службы безопасности, капитан Иллиан. Иллиан, и без того серый от усталости, теперь позеленел.

– Сэр! Вы хотите, чтобы я занял место Негри?!

– Только сначала устройте там хорошую уборку, – сухо посоветовал Форкосиган. – И побыстрее, будьте любезны. Я не могу вернуть императора, пока служба безопасности не будет в состоянии его охранять.

– Слушаюсь, сэр, – еле слышно отозвался Иллиан.

Канзиан тяжело поднялся из-за стола, отстранив пытавшегося помочь штабиста, Эйрел под столом пожал Корделии руку и удалился в обществе тех, кто должен был составить теперь ядро Главного штаба. В дверях Ку обернулся к Корделии и прошептал:

– Дела пошли на лад, правда?

Она в ответ невесело улыбнулась. В голове у нее снова и снова звучали слова Форкосигана: «Когда Фордариан останется один, он запаникует…»

К концу недели ручеек беглецов, стекавшихся к базе Тейнери, превратился в широкий поток. После появления Канзиана больше всего шума наделало прибытие премьер-министра Фортелы, удравшего из-под домашнего ареста. Он явился с несколькими израненными охранниками и поведал умопомрачительную историю о подкупах, уловках, погонях и перестрелках. Еще два министра добрались пешком. Настроение войск поднималось с каждым вновь прибывшим, и все ждали действий. Традиционный вопрос, которым обменивались в коридорах, несколько изменился; теперь вместо: «Кто перешел на нашу сторону?» – спрашивали: «Кто перешел на нашу сторону сегодня утром?» Корделия пыталась делать вид, что перемены ее воодушевляют, а свои страхи прятала в душе.

По совету врача она подолгу отдыхала, но вскоре почувствовала такой прилив энергии, что впору было начать колотить кулаками в стенки. Она попробовала разнообразить свой режим небольшим количеством осторожных приседаний и отжиманий. Сигнал комм-устройства застал ее за размышлениями, не пора ли составить компанию Ботари в гимнастическом зале. На экране возникло встревоженное лицо Куделки.

– Миледи, милорд просит вас прийти к нему в комнату номер семь. Он хочет обсудить с вами только что полученное известие. У Корделии оборвалось сердце.

– Хорошо. Иду.

В комнате номер семь собралось много народу – штабисты, Канзиан и даже премьер-министр Фортела. Обступив комм-устройство, они негромко, но оживленно беседовали.

– Корделия, мне хотелось бы узнать твое мнение о последней новости, – произнес Форкосиган, скупо улыбнувшись жене. «Лестно, но…»

– Что за новость?

– Последнее сообщение Фордариана. Ку, будь добр, пожалуйста, повтори его еще раз.

Пропагандистские передачи из столицы обычно служили на базе Тейнери чем-то вроде ежедневного развлечения. На этот раз лица у всех были серьезными.

Мятежный граф находился в Синем зале императорского дворца, хорошо известном всем жителям Барраяра. Отсюда, во время своих нечастых публичных выступлений, обращался к подданным император Эзар.