Лоис Буджолд - Барраяр

– Ботари превзошел сам себя, – призналась Корделия. – Нет… я не так выразилась. Ботари был самим собой, и мне не следовало удивляться. Без него мы бы пропали. Эйрел кивнул, чуть улыбаясь.

– Я так и думал, что он сумеет о тебе позаботиться.

– Да еще как.

Друшикко, тут же занявшая свое обычное место у локтя Корделии, с сомнением покачала головой.

– Что-нибудь слышно об Иллиане? – спросила Корделия.

– До сих пор ничего. Ку ввел тебя в курс дела?

– Приблизительно. Думаю, с меня пока хватит. Наверное, о Форпатрилах тоже ничего не известно? Он с сожалением покачал головой.

– Но их нет и в списках заложников. Скорей всего, они прячутся в городе. У Фордариана утечка информации, как из дырявого ведра – если бы кого-нибудь важного арестовали, мы бы моментально об этом услышали. Вот только гадаю, не текут ли точно так же и наши секреты. С этими чертовыми гражданскими заварухами всегда так: у каждого найдется брат… Из дальнего конца коридора донесся громкий оклик:

– Сэр! Сэр!

Только Корделия почувствовала, как вздрогнул Эйрел: рука, поддерживавшая ее под локоть, резко дернулась. Дежурный подвел к ним высокого офицера в черной полевой форме.

– Вот вы где, сэр. Полковник Герул прибыл из Мариграда.

– А, хорошо. Мне надо сейчас же с ним переговорить… – Форкосиган поспешно осмотрелся, на глаза ему попала Друшикко. – Дру, пожалуйста, проводи Корделию в лазарет. Покажи ее врачу, найди ей… найди ей все.

Этот полковник явно не был штабной канцелярской крысой. Его полевая форма была измята и в грязи, а исходивший от нее запах гари чувствовался даже на расстоянии. Лицо полковника избороздили усталые морщины. Но вид у него был мрачный и решительный, а не побитый.

– Бои в Мариграде идут за каждый дом, адмирал, – доложил он без предисловий. Форкосиган поморщился.

– Это мы пока оставим. Пройдемте со мной в штаб… Что у вас с рукой, полковник?

На черном рукаве офицера белела широкая повязка с нашитой на ней коричневой полосой.

– Опознавательный знак, сэр. Мы не видели, в кого стреляем в ближнем бою. Люди Фордариана надели красные с желтым – наверное, самое близкое сочетание к коричневому и золотому. А это должно обозначать коричневое с серебром – цвета Форкосиганов.

– Этого я и боялся. – В голосе адмирала звучали жесткие нотки. – Снимите это. Сожгите. И передайте мой приказ войскам. У вас есть мундиры, полковник, – их вы получили от императора. За него вы и сражаетесь. Пусть свою форму меняют предатели.

Полковник сперва удивился, но секунду спустя до него дошло. Он поспешно сорвал повязку и спрятал ее в карман.

– Слушаюсь, сэр. Эйрел с видимым усилием заставил себя отпустить руку Корделии.

– Увидимся дома, милая. Попозже.

Если так и дальше пойдет, то это попозже наступит через несколько дней. Корделия беспомощно покачала головой, проводила взглядом удаляющегося мужа и пошла вслед за Друшикко по лабиринтам базы Тейнери. Нет худа без добра – оставшись наедине со своей верной телохранительницей, она сочла себя вправе отменить распоряжение Форкосигана и прежде всего отправилась в душевую. После ванны ее ждал приятный сюрприз: в шкафу висело с полдюжины новых нарядов, носивших на себе печать вкуса Друшикко.

История болезни Корделии осталась на вражеской территории, в Форбарр-Султане. Врач покачал головой и вызвал на мониторе чистый бланк.

– Простите, леди Форкосиган, вам придется рассказать все с самого начала. Пожалуйста, не сердитесь. Если я правильно понял, у вас были какие-то неприятности по женской части?

«Нет, большинство моих неприятностей были связаны с мужчинами». Корделия прикусила язык.

– Я перенесла пересадку плаценты… так, посмотрим… три плюс… – ей пришлось считать по пальцам, – пять недель тому назад.

– Извините, что вы перенесли?

– Роды с помощью хирургической операции. Потом было осложнение.

– Ясно. Пять недель после родов. – Он сделал какую-то пометку. – На что жалуетесь сейчас?

«Мне не нравится Барраяр, я хочу домой, мой свекор хочет убить моего ребенка, половина моих друзей прячутся, спасая свою жизнь, я не могу и пяти минут побыть с мужем, которого все вы рвете на части, у меня болят ноги, голова, душа…»

Все это ни к чему. Доктору ведь требуется что-то конкретное, что-то такое, что можно вписать в соответствующую графу…

– На усталость, – выговорила наконец Корделия.

– А! – врач оживился и внес ее ответ в историю болезни. – Послеродовая усталость. Это нормально. – Он бодро посмотрел на нее. – Леди Форкосиган, вы не думали о том, чтобы начать понемногу делать зарядку?