Лоис Буджолд - Барраяр

Когда Корделия отыскала Форкосигана, тот беседовал о чем-то с графом Петером и еще одним стариком в серебряно-алой мантии. Лорд Форпатрил, доставив свою подопечную, мгновенно испарился, а муж встретил ее усталой улыбкой.

– Милый капитан, ты держишься? Я хочу познакомить тебя с графом Форхаласом. Адмирал Ралф Форхалас был его младшим братом. Нам скоро надо будет уйти – мы приглашены на обед принцессой Карин и принцем Грегором. Граф Форхалас склонился к ее руке.

– Миледи, это большая честь для меня.

– Граф. Я… видела вашего брата всего несколько секунд. Но адмирал Форхалас произвел на меня впечатление достойнейшего человека. «Но моя страна все равно разнесла его в пыль».

– Благодарю вас, миледи. Так считали все, кто его знал… А, вот и мои мальчики. Я обещал, что познакомлю их с вами. Ивон мечтает получить место в штабе, но я сказал ему – пусть не надеется на протекцию. Хотел бы я, чтобы Карл так же интересовался службой. О! Моя дочь с ума сойдет от зависти, когда услышит, что ее братья представлены супруге регента. Знаете, миледи, вы переполошили всех наших девушек.

Граф отошел, чтобы подозвать сыновей. «О Боже! – подумала Корделия. – И надо же, чтобы это оказались именно они!»

Те самые двое молодых людей, которые только что сидели перед ней на галерее… Оба побледнели и поспешно склонились к ее руке.

– Но ведь вы уже познакомились, – сказал Форкосиган. – Я видел, как вы разговаривали там, наверху. Что вы так горячо обсуждали, а, Корделия?

– О… Геологию. Зоологию. Воспитание. Мы много говорили о воспитании. У нас получился очень любопытный разговор. И, по-моему, мы все друг друга кое-чему научили. Она безмятежно улыбнулась.

Капитан третьего ранга Ивон Форхалас, чья бледность приобрела легкий зеленоватый оттенок, проговорил:

– Да. Я… получил урок, который никогда не забуду, миледи. Форкосиган продолжил церемонию знакомства:

– Капитан Форхалас, лорд Карл – лейтенант Куделка.

Куделка, нагруженный пластиковыми копиями документов, дискетами, жезлом главнокомандующего (сию регалию Форкосиган только что получил в качестве избранного регента) и своей тростью, никак не мог решить, что ему делать: подавать руку или отдавать честь. От растерянности он выронил свою ношу, и все поспешно бросились поднимать рассыпавшиеся предметы. Куделка покраснел, неловко нагибаясь. Они с Друшикко одновременно протянули руки к трости.

– Мне не требуется ваша помощь, мисс, – прошипел Куделка, и девушка, отпрянув от неожиданности, заняла свое место около Корделии. Капитан Форхалас вручил ему несколько дискет.

– Извините, сэр, – сказал Куделка. – Спасибо.

– Не стоит, лейтенант. Один раз я сам чуть не попал под нейробластер. Перепугался до чертиков. Вы – пример для всех нас.

– Это… было не больно, сэр.

Корделия, по личному опыту знавшая, что это – очень даже больно, промолчала. Но когда все начали расходиться по своим делам, она задержалась перед Ивоном Форхаласом.

– Приятно было познакомиться с вами, капитан. По-моему, вы далеко пойдете – и не в направлении острова Кайрил. Молодой барраярец напряженно улыбнулся.

– Мне кажется, вы тоже далеко пойдете, миледи.

Они обменялись уважительными кивками. Затем Корделия взяла под руку мужа, и они зашагали навстречу новой жизни и новым обязанностям. Следом за ними двинулись Куделка и Друшикко.

Несколько дней спустя император Барраяра впал в кому. А еще через неделю, ночью, дворцовый курьер разбудил регента давно ожидаемой вестью:

– Сэр, доктору кажется, что срок наступил.

Корделия и Форкосиган, поспешно одевшись, вместе с курьером прибыли во дворец, в прекрасные покои, которые Эзар избрал для последних месяцев своей жизни. Музейная роскошь обстановки являла разительный контраст с нагромождением инопланетной медицинской аппаратуры.

Здесь уже собралось много народу: личные врачи императора, премьер-министр Фортела, граф Петер Форкосиган, принцесса с наследником, несколько министров, кое-кто из главного штаба… Все в глубоком молчании несли последнюю вахту, пока наконец остатки жизни не покинули высохшее старческое тело, неподвижно лежавшее на огромной кровати. Что за чудовищная идея, подумала Корделия, – делать ребенка свидетелем подобной сцены… Впрочем, она тут же сообразила, что дело здесь не в чьей-либо прихоти, а в требованиях дворцового этикета. Поочередно, начиная с Форкосигана, все присутствующие подходили к Грегору и на коленях произносили текст вассальной присяги, вкладывая руки в ладошки нового повелителя. Форкосиган подвел к нему и Корделию. У принца – теперь уже императора – были волосы матери, но глаза серо-зеленые, как у Эзара и Зерга, и Корделия невольно задалась вопросом – в какой пропорции перемешаны в нем душевные качества отца и деда? «Сидит ли в твоих генах родовое проклятье, малыш?» – мысленно спрашивала она, вкладывая свои пальцы в его ладони. Впрочем, благословен он или проклят, все равно она даст ему эту клятву. Слова присяги, казалось, разрывают последнюю нить, связывавшую ее с Колонией Бета. Эта нить лопнула с легким звоном, слышным только ей самой. «Теперь я принадлежу Барраяру».