Лоис Буджолд: Дипломатический иммунитет

Метр эластичной переходной трубы с поднимающей желудок к горлу невесомостью заканчивался аналогичным люком. Майлз ухватился за поручни, втянул себя в проем и мягко приземлился на ноги. Здешний шлюзовой отсек был гораздо просторней. Слева с торжественным видом замер Ройс, ожидавший его появления. Люк флагмана закрылся за спиной Майлза.

Перед ним навытяжку стояли четверо мужчин – трое в зеленой форме и один штатский. Ни один из них и глазом не моргнул при виде столь нетипичного для барраярца телосложения Майлза. Вероятно, Форпатрил, которого сам Майлз лишь смутно помнил по нескольким мимолетным встречам среди столичной публики Форбарр-Султаны, запомнил его гораздо более отчетливо, и предусмотрительно просветил своих подчиненных относительно мутантной внешности самого малорослого (а также самого молодого и самого нового) Голоса императора Грегора.

Адмирал Эжен Форпатрил был среднего роста, коренаст, седовлас и мрачен. Он сделал шаг вперед и четко взял под козырек:

– Милорд Аудитор, добро пожаловать на борт «Принца Ксава».

– Благодарю, адмирал. – Майлз не добавил «счастлив видеть вас»: в сложившихся обстоятельствах никто из этой компании не мог испытывать радости по поводу его прибытия.

Форпатрил продолжал:

– Позвольте представить вам командира службы безопасности флота, капитана Брана.

Поджарый, напряженный офицер, который, возможно, бы даже более мрачен, чем его адмирал, сдержанно кивнул. Именно Бран был оперативным командующим той злополучной патрульной группы, чьи разудалые подвиги превратили незначительное юридическое недоразумение в крупный дипломатический инцидент. Нет, определенно не счастлив.

– Старший каргомейстер комаррского флотского консорциума Молино.

Молино тоже был человеком в летах, и на лице его застыло точно такое же кислое выражение, что и у барраярцев, хоть он и отличался от них элегантным темным костюмом в комаррском стиле. Старший каргомейстер был высокопоставленным должностным лицом и финансовым руководителем временной корпоративной организации, которую представлял собой торговый флот, и потому на него возлагалась большая часть ответственности адмирала флота, хотя полномочия его были довольно ограничены. Кроме того, на его плечи была взвалена незавидная задача поддерживать равновесие между подчас весьма несхожими интересами комаррских предпринимателей и их барраярских военных защитников, чего обычно и без всякого кризиса было достаточно, чтобы довести человека до расстройства пищеварения. Каргомейстер вежливо пробормотал:

– Милорд Форкосиган.

Тут в голосе Форпатрила прозвучали несколько отчаянные нотки:

– Старший юрист моего флота, мичман Деслорье.

Долговязый Деслорье, болезненно-бледный под легкой россыпью задержавшихся на его физиономии юношеских прыщей, ухитрился кивнуть.

Майлз изумленно моргнул. Во времена, когда он, работая под прикрытием, командовал независимым – вроде как независимым – наемным флотом, осуществлявшим галактические операции для СБ, юридическое ведомство было одним из ключевых во всей организации; одни только переговоры о разрешении на мирный проход боевых кораблей через локальное пространство, подведомственное тому или иному правительству, были работой кошмарной сложности, обеспечивающей полную занятость.

– Мичман. – Майлз кивнул в ответ и, очень осторожно подбирая слова, заметил: – Кажется… э-э, возложенная на вас ответственность весьма значительна для человека вашего возраста и звания.

Деслорье прочистил горло и еле слышно пролепетал:

– Глава нашего отдела некоторое время назад был отправлен домой, милорд Аудитор. Отпуск по семейным обстоятельствам. Его мать скончалась.

«Кажется, я уже начинаю понимать, к чему они клонят».

– Это, часом, не ваш первый галактический рейс?

– Да, милорд.

Очевидно, движимый чувством сострадания, Форпатрил вступил в беседу:

– Я и весь мой личный состав полностью в вашем распоряжении, милорд Аудитор. Как вы и просили, мы подготовили свои рапорты. Не желаете ли проследовать в наш конференц-зал?

– Да, благодарю вас, адмирал.

Немного потолкавшись в коридорах, вся компания добралась до типового конференц-зала военного корабля: привинченные к полу кресла и стол, оснащенный головидом, шероховатое покрытие под ногами, впитавшее еле ощутимый затхлый дух, свойственный герметичному и унылому помещению, в которое никогда не проникал луч солнечного света или дуновение свежего воздуха. Это место даже пахло по-военному. Майлз подавил желание втянуть в себя этот знакомый воздух, вызывавший ностальгию по старым временам. Повинуясь его жесту, Ройс занял позицию у двери. Остальные дождались, пока лорд Аудитор усядется, и лишь затем расположились в креслах вокруг стола: Форпатрил – по левую руку от него, Деслорье – как можно дальше.