Лоис Буджолд - Границы бесконечности

Майлз подполз к нему. Тот свернулся калачиком, и его позеленевшее лицо было покрыто холодным потом. Все тело сотрясалось от дрожи. Плохо. Похоже на шок. Укройте пациента потеплее и введите синергин. Синергина нет. Майлз неловко снял рубашку и укрыл ею Сьюгара.

– Сьюгар? У тебя все в порядке? Беатрис прогнала негодяев…

Сьюгар поднял глаза и мимолетно улыбнулся, но улыбка почти сразу же потонула в гримасе боли.

Вскоре вернулась Беатрис, слегка поцарапанная и запыхавшаяся, но по-прежнему не склонная к какой-либо сентиментальности.

– Ах вы, психи, – бесстрастно приветствовала она их. – Вам не охранники нужны, а няньки.

Опустившись на колени рядом со Сьюгаром, женщина осмотрела его, сжав губы так, что они побелели. Между бровей ее залегли морщины.

– Вам надо бы вернуться к своим циновкам, – сказала она.

– По-моему, Сьюгар не сможет идти.

Беатрис собрала людей покрепче, пострадавшего перекатили на циновку и понесли. Майлзу это слишком напомнило полковника Тремонта. Сьюгара положили на их обычное спальное место.

– Найдите врача, – потребовал Майлз.

Беатрис ушла и вскоре вернулась с коренастой сердитой старухой.

– Наверное, разрывы в брюшной полости, – буркнула врач. – Если бы у меня была диагностическая камера, я могла бы сказать, где именно. У вас есть диагностическая камера? Ему нужно ввести синергин и плазму. У вас они есть? Я могла бы сделать ему операцию и ускорить заживление электростимулятором – будь у меня здесь операционная. Поставила бы его на ноги дня за три играючи. У вас есть операционная? Я так и думала, что нет. И нечего на меня так смотреть. Раньше я считала себя врачевателем. И только здесь поняла, что я всего лишь посредник, связующее звено между медицинской техникой и моими пациентами…

– Но что же делать?

– Укройте его. Через несколько дней он или начнет поправляться, или умрет. Все зависит от того, какие органы повреждены. Вот так.

Женщина замолчала и, скрестив руки, раздраженно посмотрела на раненого, словно грозящая ему опасность была для нее личным оскорблением. Да так оно и было, наверное…

– По-моему, он умрет, – добавила она.

– По-моему, тоже, – сказал Майлз.

– Тогда зачем было меня звать?

И возмущенная врач удалилась. Позже она вернулась с циновкой и парой лишних тряпок и помогла Майлзу получше укутать Сьюгара, после чего снова ушла.

Трис доложила:

– Мы изловили тех типов, которые пытались вас убить. Что вы хотите с ними сделать?

– Отпустите их, – устало сказал Майлз. – Это не враги.

– Да уж, не враги!

– Ну, по крайней мере, мне они не враги. Они просто обознались. Я здесь лишь случайный странник, мимоходом.

– Проснитесь, коротышка. Я не разделяю веры Оливера в ваше «чудо». Вовсе вы здесь не мимоходом. Это – конечная остановка.

Майлз вздохнул:

– Мне уже начинает казаться, что вы правы. – Он взглянул на Сьюгара: тот дышал поверхностно и слишком часто. – Вы почти наверняка правы. Тем не менее… отпустите их.

– Почему? – возмущенно выкрикнула Трис.

– Потому что я так хочу. Потому что я попросил. Вы хотите, чтобы я встал ради них на колени?

– Р-р-р! Нет. Ладно.

Трис резко отвернулась, ероша пальцами коротко остриженные волосы и что-то бормоча себе под нос.

Прошло бесконечно долгое время. Сьюгар лежал на боку и не разговаривал, хотя время от времени приоткрывал глаза и смотрел куда-то невидящим взглядом. Майлз смачивал ему губы водой. Раздача пищи началась и закончилась без каких-либо инцидентов и без участия Майлза. Подошла Беатрис, бросила рядом с ними две плитки рациона, посмотрела осуждающим взглядом и удалилась, не сказав ни слова.

Майлз сидел, баюкая на весу сломанную руку, и мысленно просматривал список ошибок, которые привели к данной ситуации. Он пытался осмыслить свое гениальное умение способствовать гибели друзей. Его не оставляло предчувствие, что смерть Сьюгара причинит ему такую же боль, как смерть сержанта Ботари шесть лет тому назад. А ведь он знал Сьюгара всего несколько недель, а не многие годы. Майлз на собственном опыте убедился, что повторение боли усиливает страх, а не уменьшает его. Растущий, животный страх. Только не надо этого опять, никогда, никогда…

Он лег на спину и уставился в купол – белый немигающий глаз мертвого божества. Сколько еще друзей погибло в результате этой «геройской» выходки? Как это было бы похоже на цетагандийцев: оставить его здесь в полном неведении, чтобы сомнения и страх постепенно свели его с ума.