Айзек Азимов - «Если», 1995 № 02

Шум обрушился на меня лавиной. Кареглазка ловко сновала между столиками. Кто-то потребовал пива. Кареглазка схватила несколько кружек и понесла их посетителям в дальнем конце зала. Когда она проходила мимо какого-то грубияна, я заметил, как его рука скользнула по её талии. Она ловко увернулась и прошла мимо, обнесла пивом горланящую группу, словно ничего не произошло. Какое-то мгновение я смотрел на этого типа, одержимый жаждой мщения, потом внезапно мне показалось, что я не могу в точности сказать, кто это был. Они все выглядели одинаково, а Кареглазка уже снова стояла за стойкой, улыбаясь мне. Все это её совершенно не волновало: к подобному она давно привыкла. Впервые я понял, насколько мало о ней знаю и насколько отличается её жизнь от моей.

Больше я об этом вечере почти ничего не помню; кажется, постепенно всё вошло в свою колею, я несколько раз спускался в подвал, чтобы пополнить запасы в баре, несколько раз мне хотелось ударить тех, кто слишком заинтересованно смотрел на Кареглазку, и всё это время вокруг продолжались пьянка, шум и смех, которые я почти не замечал.

Потом внезапно наступила тишина, когда дверь резко распахнулась, и на пороге, с лицом, напоминавшим Ракс, грозно вглядываясь в густой дым, появился мой отец.

Меня очень долго держали под домашним арестом, не разрешая покидать коттедж, и я не видел никого, кроме матери с отцом и время от времени обитателей соседних коттеджей.

— Я никогда не думал, что когда-нибудь мне придётся вытаскивать собственного сына из какого-то кабака, где он, оказывается, сидит в компании неотёсанных пьяниц! — разглагольствовал отец в первый день.

Мать вторила ему:

— Мы не знали, где ты был, Дроув. Тебя видели, когда ты спускал на воду лодку — как я понимаю, вопреки всем предостережениям, — а когда лодка вернулась, тебя в ней не оказалось. Мы перепугались: я думала, отец с ума сойдёт.

— Ведь приходила Паллахакси-Кареглазка и сообщила, где я.

— Выдумки! Мы ничего не слышали, не знали, что и думать, пока я не связалась с Дреба-Гвилдой, и она сказала, что они только что забрали своего мальчика Вольфа из гостиницы и ты там с этой шлюхой.

— Ты имеешь в виду Кареглазку, мама? — холодно спросил я, но, похоже, поторопился. Мать все ещё владела ситуацией.

— Я имею в виду эту девку-прислугу, с которой ты, похоже, связался, несмотря на все наши с отцом советы. — Её лицо театрально исказилось. — Ой, Дроув, Дроув, что ты с нами делаешь? Разве мы заслужили подобное?

Подумай о своём несчастном отце, даже если ты не хочешь думать обо мне. Ты навлёк позор на его голову, унизил его перед коллегами…

Так продолжалось несколько дней, пока наконец у матери не исчерпались вариации на эту тему, и она впала в укоризненное молчание. Облегчённо вздохнув, я смог увидеть всю эту историю в более здравом свете. Я уже знал худшее; теперь я готов был поразмышлять о том, какая из всего этого вышла польза. Во-первых, я снова встретился с Кареглазкой, и похоже было — хотя я с трудом мог это себе представить, — что я ей нравлюсь. Я подумал, что, возможно, она намеренно не стала говорить моим родителям, где я, чтобы дать мне возможность остаться с ней подольше. Я ухватился за эту идею.

Конечно, она, скорее всего, не могла предполагать реакцию моих родителей.

Я лишь надеялся, что непристойная стычка с отцом не слишком подпортила мой образ.

Далее следовал интересный вопрос относительно Сильверджека. У меня не было никаких сомнений — этот тип доставлял спиртное из Асты и снабжал им «Золотой Груммет», а также, возможно, все подобные заведения в Паллахакси.

Очень здорово знать об этом, и только жаль, что мне не с кем поделиться.

Отец несколько раз упоминал Сильверджека в разговоре с матерью — похоже, волосатый тип был на грани того, чтобы получить какую-то работу для Правительства, но ведь он торговал с врагом под самым носом у парлов. В моих глазах он приобрёл облик романтического героя.

Так текли день за днём, и я продолжал оставаться наедине со своими собственными мыслями. Наконец однажды за завтраком отец попросил меня передать соль, а мать, воспользовавшись намёком, положила передо мной чистую одежду.

Когда отец уехал на работу, она несколько раз бросила на меня задумчивый взгляд и, наконец, заговорила.

— К тебе сегодня придёт твой друг, Дроув.

— Гм?

— Я вчера видела Дреба-Гвилду, и мы договорились устроить тебе большой сюрприз. К тебе придёт её мальчик, Вольф, и вы вместе отправитесь гулять.