Джо Холдеман - «Если», 1996 № 11

— Они очень полезные животные, — возразил я, — потому что приносят множество знамений, как добрых, так и плохих.

— В самом деле?

Я кивнул.

— Сегодня утром гиена принесла мне плохое.

— И что же? — полюбопытствовала она.

— И вот вы здесь.

Она рассмеялась.

— Мне говорили, что вы очень умный человек.

— Те, кто вам это сказал, ошибаются. Я всего лишь дряхлый старик, сидящий перед своей бома и наблюдающий за тем, как юноши пасут коров и козлов.

— Вы дряхлый старик, закончивший с отличием Кембридж, а потом две аспирантуры в Йельском университете, — возразила она.

Я пожал плечами.

— Ученые степени не помогли мне стать мундумугу.

— Вы постоянно произносите это слово. Что означает «мундумугу»?

— Можете назвать такого человека шаманом. Но на самом деле мундумугу, хоть он иногда занимается колдовством и толкует знамения, это хранитель объединенной мудрости и традиций своего народа.

— Похоже, у вас интересная профессия.

— Да, в ней есть определенные преимущества!

— Да еще какие! — воскликнула она с наигранным восторгом. Где-то вдалеке заблеяла коза, а юношеский голос прикрикнул на животное. — Представить только, ведь в ваших руках жизнь и смерть любого обитателя Утопии!

«Ну вот, начинается», — подумал я и сказал:

— Суть не в употреблении власти, мемсааб Итон, а в сохранении традиций.

— Я вам не верю, — резко заявила она.

— На чем же основывается ваше неверие?

— На том, что если бы существовал обычай убийства новорожденных, то народ кикуйю вымер бы в течение одного поколения.

— Если убийство младенца вызвало ваше недовольство, — спокойно произнес я, — то меня удивляет, почему вы до сих пор не подвергали сомнению наш обычай оставлять старых и немощных на съедение гиенам.

— Потому что старые и немощные были согласны с этой дикостью. Младенец же не способен выразить свое желание. — Она смолкла и пристально посмотрела на меня. — Могу я спросить, почему был убит именно этот ребенок?

— Он родился с ужасной тхаху.

— Тхаху? — нахмурилась она. — Что это такое?

— Проклятие.

— Он что, родился уродом?

— Нет, нормальным.

— Тогда на какое проклятие вы ссылаетесь?

— Он родился ногами вперед.

— И это все? — изумилась она. — Это все его проклятие?

— Да.

— Его убили только потому, что он родился ногами вперед?

— Когда избавляешься от демона, это не убийство, — терпеливо пояснил я. — Наши традиции учат, что ребенок, родившийся таким образом, на самом деле демон.

— Вы же образованный человек, Кориба. Как вы смогли убить совершенно здорового младенца и оправдать убийство какой-то примитивной традицией?

— Вам не следует недооценивать силу традиций, мемсааб Итон. Однажды кикуйю уже отвернулись от своих традиций — в результате на Земле появилось механизированное, нищее и перенаселенное государство, где живут не кикуйю, масаи, луо или вакамба, а некое новое, искусственное племя, называющее себя просто кенийцами. Мы, живущие на Кириньяге, и есть истинные кикуйю, и мы не повторим снова ту же ошибку. Если дождь не проливается вовремя, надо принести в жертву барана. Если правдивость человека вызывает сомнения, он должен предстать перед судом гитани. Если ребенок родился с тхаху, его следует умертвить.

— Значит, вы намерены продолжать убивать младенцев, родившихся ногами вперед?

— Совершенно верно.

По ее щеке скатилась капелька пота. Она посмотрела мне в глаза и сказала:

— Я не знаю, какой будет реакция Обслуживания.

— В соответствии с нашей хартией Обслуживание не вмешивается в наши внутренние дела, — напомнил я.

— Все не так просто, Кориба. В соответствии с вашей хартией любой член вашего общества, желающий его покинуть, имеет право на бесплатный полет в Хейвен, а там он или она может сесть на летящий к Земле корабль. — Она помолчала. — Была ли предоставлена убитому младенцу такая возможность?

— Я убил не младенца, а демона, — возразил я, слегка поворачивая голову: горячий ветерок разворошил пыль.

Она подождала, пока ветер стихнет, прокашлялась.

— Вы ведь понимаете, что мало кто из Обслуживания согласится с вашим мнением?

— Нас не волнует, что об этом подумает Обслуживание.

— Когда убивают невинных детей, мнение Обслуживания имеет для вас первостепенное значение, — возразила она. — Я уверена, что вы не захотите предстать перед судом Утопии.

— Вы здесь для того, чтобы оценить ситуацию или угрожать нам? — спокойно спросил я.