Валентин Шатилов - Сын убийцы миров

– Тетя Таня, вы что? – вытаращилась я. – Ну он что-то там мелет – что с него взять! Но вы? Вы же понимаете сколько мне лет и сколько ему? Что у нас может быть серьезного?

– Все, – вздохнула она. Потом поправилась. – Ну не все конечно. «Все»-то у него еще не выросло. Но это дело времени. Недолгого.

– Вы меня в краску вгоняете!

– Краснеть – дело хорошее. И для княгини вполне подходящее. Я, вот, кстати, тоже княгиня. Вдовая. И долгое время краснела. Особенно когда меня соседки спрашивали: откуда это у меня дочка взялась без мужа? Так что привыкай. С ними, с князьями, одни заботы! Да, – она пригорюнилась. – А без них… Без них – ни забот, ни хлопот, и никакой жизни вообще. Так что выбирай! Хотя чего тебе выбирать – у тебя и выбора уже нет… Ты ж поехала с ним к Виктору Ивановичу, не бросила. Значит, выбрала!

– Тетя Таня, я вот сейчас уйду, вот и весь мой выбор!… – растерянно пригрозила я.

– Куда это? – спросил Олег, появляясь в дверях и сонно протирая глаза. – А нашего Михайлова проведывать? Сергея Дмитриевича?

Михайлов все еще убирался и встретил нас как был: в женском фартуке и голый по пояс – зрелище еще то! Не для слабонервных. Горилла в оборочках.

И сразу порадовал:

– Тут ребятишки какие-то приходили. Я думал вы. Открыл, а они стоят. Трое. Я им: чего надо? А они сразу развернулись – и прыжками по лестнице вниз. Даже лифт вызывать не стали. Так ничего и не объяснили – зачем приходили, чего хотели?

– А какие из себя эти ребятки? – заинтересовался Олег. – Накачанные? Коротко стриженные?

– Точно! – обрадовался Михайлов. – Так это ваши знакомые? А чего ж они не зашли? Подождали бы вас у меня, я б их тоже чайком напоил. У меня такой хороший чай! И аромат, и цвет! Хороший, одним словом. А то и кофе есть. Я нашел в ящичке. Тоже, видать, хороший – столько медалей!

– Да уж, наверно, не плохой кофе этот ваш, – желчно заметила я. – Вы его сами небось выбирали в магазине? Или откуда-нибудь из заграничной командировки привезли?

– Из заграничной? – озадачился Михайлов. – Вот и не скажу, дочка. Может и привез… Откуда-то ведь он у меня взялся? Кофе этот. Не сам же он ко мне прибежал, верно!

Михайлов хохотнул, довольный своим остроумием.

Олег задумчиво уточнил:

– А вот эти трое, которые приходили к вам, Сергей Дмитриевич – у них головы не перебинтованные?

– А как же! – охотно подтвердил тот. – У двоих лейкопластырем на затылке заклеено – я разглядел, когда они поскакали как оглашенные. А у третьего хорошо голова была забинтована. Просто совсем хорошо – как шапочка белая на башке. С завязочками под подбородком. Значит, ваши все-таки?

– Отчасти наши. Но вы им в следующий раз так просто не открывайте, Сергей Дмитриевич. Они нехорошие люди. Плохие.

– Вон как… – опечалился Михайлов. – Ну раз так, тогда конечно… А что это ты меня все «Сергей Дмитриевич» да «Сергей Дмитриевич»? Мы ж с тобой почти как родные! Называй меня по-простому – Серега. Или неудобно? Стесняешься? Ну извини. А «Дмитрич» – подходит?

Олег кивнул.

– Значит, так и зови! А я тебя – Олежиком. По рукам?

– А мне удобно называть тебя Серегой, – зло сказала я. Уж слишком противно было наблюдать, как этот новорожденный младенец тут расхозяйничался. – Нравится?

– Вот спасибо, доченька, – расчувствовался он. – По-простому! Я, извини, мужик простой, мне чем проще – тем лучше!…

Мелодичное курлыканье дверного замка прервало его душевные излияния.

– Пойду, в глазок посмотрю, – озабоченно проговорил он. – Может, это те, трое? Которые нехорошие. Тогда и открывать не буду.

Выходя в тамбур к наружной двери, он аккуратно прикрыл за собой дверь в прихожую. Постоял, наверно, заглядывая в дверной глазок на лестничную площадку, потом затарахтел засовами и замками.

И почти сразу мы услышали гнусавый молодой голос. Я узнала этот голос сразу – и вздрогнула. Так явственно вспомнилась мне глухая парковая темень и надвигающаяся бандитская троица.

Но сейчас гнусавый голос был торопливым и испуганным. Бандит будто все время оглядывался, собираясь сбежать при первой возможности:

– Ты, Мамонт, того… Не думай… Я помню, как ты тогда меня спас. А теперь я тебя спасаю. Беги отсюдова скорее. Не знаю, что ты в этой хате нашел, мы с Хантом и Бляхой вчера сколько не искали – ничего не нашли…

– Парень, ты, это… – начал Дмитрич.

Но прерывистый голос молодого бандита его перебил:

– Мамонт, ты слушай, слушай! Дела хреновые. Контору нашу покоцали совсем. После вчерашнего верх на рынке взял Багор. Хромого с Чопиком кокнули, тебя ищут. И скоро сюда придут – здесь не отсидишься. Ни Бляха, ни Хант молчать не будут, что тебя здесь видели. Смывайся отсюда. И скорее. А там видно будет. Багор долго не усидит, сам знаешь какой он. Так что тебе только и надо – перекантоваться временно. А там, может, все вернется. Ну, пока, я побежал!