— Трассен не бывает больше у вашего отца.
— У меня нет другого выхода, — возразил Клемперт. — Поэтому тебе придется немедленно связаться с Лео Трассеном. Пусть передаст через тебя деньги. Я буду пробираться в Чехословакию.
Херти не отвечал. Он смотрел на багровеющее небо.
— Господин Клемперт, над университетом пламя! — прошептал, наконец, Херти.
У Рауля окаменело лицо.
— Я сейчас все узнаю, — сказал Херти. — Не уходите. Я вернусь.
Рауль медленно вошел в темный балаган. Херти прикрыл за ним дверь и заколотил ее доской.
— Гвоздь забит слабо, — шепнул он в щель и побежал на зарево.
ГОСПОДИН ТРАССЕН СЖИГАЕТ КНИГИ ЭЙНШТЕЙНА
У Херти никогда не было тайн. Жизнь его была проста. Он радовался каждому дню, начинающемуся с торопливого рабочего утра. Берег каждый пфенниг, заработанный им «для дома», и старался урвать время, чтобы научиться рисовать. Писал акварелью легкие, мягкие пейзажи. Рисовал пастелью уютные старинные уголки тихой части города, потемневшие от времени памятники. Вот и все.
Было еще, правда, кое-что в его жизни, но это должно было «навсегда остаться в его душе» с того самого дня, как он купил для своей собственной библиотечки книгу стихов Гейне с розочками на обложке. На закате, гуляя вдоль городской реки, он любил читать стихи...
Навстречу Херти плывет удушливый дым. Слышится отдаленный шум толпы. Время от времени гул смолкает, и раздаются голоса, выкрикивающие отрывистую команду. Потом тишину снова прерывает невнятный рев. К самому входу в Люстгартен примыкала цепь штурмовиков. Вдоль цепочки двигалась толпа, а дальше стлался черный дым от коптящих факелов, от их огней, колеблющихся над университетской площадью. Херти вышел в Музейный переулок. Он был пуст. Гулко ступая по широким каменным плитам между высокими потемневшими стенами музея, Херти дошел до угла и задохнулся от потока раскаленного воздуха. На университетской площади горели костры. Их окружала молчаливая толпа.
— Что здесь происходит? — спросил Херти.
— Жгут вредные книги, — четко ответил чей-то голос.
— Кто жжет?
Девушка в спортивных ботинках повернулась к Херти.
— Жгут те, что на площади...
Внезапно раздался голос диктора:
— Немцы, все на борьбу с вредными книгами! Каждый честный немец должен сжечь одну антинемецкую книгу!
Тишина. А потом рев штурмовиков.
— Вперед! Вперед! Вперед!
Снова зловещая тишина ожидания. И вот на площадь въезжает закрытый фургон. Диктор возвещает:
— Прибыла новая партия антигерманских материалов!
Люди, стоявшие за штурмовиками, выстроились в цепочку. Из фургона вытащили пачку книг, развязали.
— Против материализма, за немецкий идеализм! Я предаю огню произведения Карла Маркса!
Человек отделился от цепочки и, подняв книгу обеими руками над головой, бросил ее в огонь. К костру подошел следующий.
— Против еврейской дерзости в искусстве, во имя высшей расы я предаю огню стихи Гейне!
Херти вздрогнул. Маленький томик стихов с веточкой розы на переплете медленно умирал, шелестя обугленными страницами. Это была «Книга песен» Гейне, книга, которую он знал наизусть...
Печаль, печаль в моем сердце, А май расцветает кругом. Стою под липой зеленой На старом валу крепостном, — прошептал Херти.
«Каждый честный немец должен сжечь одну вредную книгу»...
И снова раздался голос над площадью:
— Против искажения природы и ее неприкосновенных форм: пространства и времени! Против теории относительности, разлагающей честную немецкую науку, я предаю огню книги Альберта Эйнштейна!
Херти увидел, как из толпы вышел полный господин и деловитой походкой пошел к костру, держа книги под мышкой. Это был господин Трассен, отец физика Лео. Херти с ужасом следил за ним. Трассен подошел к костру, встряхнул книги за обложки так, что они повисли, как мертвые птицы, и швырнул их в костер с хорошо разыгранной брезгливостью.
Да, это был господин Трассен. «Честный немец»...
Херти, опустив голову, побрел к Люстгартену, где его ждал Клемперт, для которого больше не было выхода. Дверь по-прежнему была забита доской. Он вытащил гвоздь и вошел. Рауль молча ждал, что ему скажет Херти. У него дрожали губы.
— Там жгут книги, — наконец сказал он.
— Жгут книги?
— Да. — Херти всхлипнул. — Я сам видел, как их жгли. Там был отец Лео Трассена. Он бросил в огонь книги Эйнштейна.
Рауль пошел к двери.
— Господин Клемперт, куда вы? Вам надо переночевать здесь. А завтра я достану деньги...
Читать дальше