Эрнест Маринин: Искатели удовольствий

Эрнест Маринин

Искатели удовольствий

Я подсек. Уклейка вылетела из воды, промелькнула серебряной искрой и шлепнулась в траву. Я поймал ее, вытащил крючок из верхней губы, пустил добычу ведерко и накрыл сверху листом лопуха - чтобы она не выпрыгнула и чтобы не так быстро грелась вода.

И тут за спиной у меня раздался вопрос:

- Вы ее будете есть?

"Что он имеет в виду? Что несолидно такую мелочь ловить? А кому какое дело? Ловлю для отдыха, для удовольствия. Нервы успокаиваю. Или он считает, что нехорошо ловить ради удовольствия? А кто вы, простите, такой, чтобы задавать вопросы?"

Я поднял голову и посмотрел на него. Было на что.

С первого взгляда - человек как человек: небольшого росточка, худощавый, но крепкий, джинсы затерты до нужной степени, короткая курточка с металлическими пуговицами, с верхней пуговки цацка свисает, вроде вишенки, кепочка какая-то непривычная - а кого сейчас удивишь непривычной кепочкой? Загорелый до оранжевости, выбрит чисто, - но вот глаза...

Глаза у него были большие, круглые, сплошь ровного янтарного цвета, без белка, и с длинными горизонтальными щелями-зрачками. А уши громадные, почти прозрачные, распяленные на тонких косточках, как спинной плавник у ерша. Эти плавники были аккуратно развернуты в мою сторону.

Вид его меня поразил: не был этот тип ни страшным, ни противным, ни смешным, а был он просто вылитый инопланетянин.

Я машинально поправил очки и, наконец, закрыл рот. Очевидно, выражение моего лица было красноречивым, потому что он сказал:

- Очень прошу вас не пугаться и не удивляться моему внешнему виду. Понимаю, что выгляжу непривычно, но именно таков облик жителей нашей планеты, входящей в звездную систему, истинное название которой вам ничего не скажет, а принятое здесь обозначение мне, к сожалению, неизвестно.

Говорил он, приоткрывая рот и старательно артикулируя коричневыми губами. Акцент диковинный, в ударении ошибки, но тем не менее речь вполне внятная и грамотная.

- Еще раз извините, что отвлек вас от вашего занятия, но я любопытен и хочу понять его смысл. Насколько можно догадаться, вы с помощью этого приспособления добываете себе на пропитание представителей местной фауны. Ответьте, так ли это? И не лишит ли вас беседа со мной плодов этого процесса?

Я откашлялся и объяснил, что сущность моего занятия он понял верно, но вообще оно давно утратило первоначальный смысл и сохраняется лишь как старый обычай, дающий не столько пропитание, сколько удовольствие и развлечение. Его это очень обрадовало.

- Меня окрыляет ваш ответ. Он приводит к заключению, что местные разумные существа уже достигли высот истинного интеллекта и действуют не столько для удовлетворения примитивных биологических потребностей, сколько ради потребностей-излишеств: любопытства, развлечения, удовольствий. Например, наша разумная раса давно исключила добывание пищи из числа насущных проблем, главное наше занятие - поиски именно развлечения и удовольствий.

- А кто же вас кормит?

- Мы перестроили свои организмы и непосредственно из окружающего пространства усваиваем энергию - световую, тепловую, электромагнитную в широком диапазоне частот, а также лучи, которых вы, очевидно, еще не знаете. Впрочем, я не разбираюсь в природе излучений, в различаю их просто на вкус.

Я попробовал представить себе вкус ультрафиолета, радиоволн и тех неизвестных лучей - и вздохнул.

- Так вы не будете ее есть? А кто будет ее есть?

- Костя, - улыбнулся я.

- Он вождь или старейшина? Или кто?

- Он - кот. Это такое животное. Немного позже вы его увидите. Он всегда приходит сюда, когда я ловлю рыбу.

- Он - священное животное? Он символ бога?

- Нет, - серьезно объяснил я. - Он рыжее животное, наглое и бессовестное, но очень теплое на ощупь, особенно зимними вечерами.

- Когда он съест много таких животных, - щелеглазый показал на ведерко, - вы его убьете и съедите?

- Нет, я не буду его убивать и есть.

- Ах да, вы ведь сказали, что он нужен, чтобы согревать тело зимними вечерами. Очевидно, зимние вечера - это такое время, когда холодно и тело нуждается в согревании?

- Ну, в общем, так, - согласился я.

Наверное, это выглядело дико: вот сижу я на берегу речушки, солнце, зеркальная вода, с писком носятся ласточки, листья шелестят, а я рассказываю нелепому ершеухому инопланетянину про кошек. Ершеухому и щелеглазому, с такими нестандартными представлениями о критериях разумности.