Вадим Громов - Пешки Сдвига

- Тут можно сказать только одно. - Очкарик улыбнулся одним уголком рта. - Согласно женской логике: Лихо - не счёт, у неё логика особенная, самым нахальным образом выбивающаяся из среднестатистических показателей. Или доживём, или нет. Я так полагаю, что - да. Правда, с учётом того, что версия о переселении душ - верна. А почему бы, и - нет?

Облака на небе, были самого обычного колера - желтовато-серого. Нормальные такие облака, от созерцания которых, на душе делалось самую чуточку позитивнее. На одну тысячную, стотысячную... неважно. Главное - лучше. Дорога тоже была не самая убитая. Обычная грунтовка, хорошо видимая, чуть ухабистая, капельку заросшая таёжной флорой, но - вполне годная для небыстрого передвижения на хороших колёсах. Рассвело уже пару часов назад, и поэтому, поводов для какой-либо меланхолии - не находилось. Бывало и похуже.

- Я нашёл ваши координаты. - Арсений Олегович, покачивающийся на заднем сиденье "Горыныча", рядом с Шатуном, наклонился к Лихо. - Всё не так плохо. Это не в дальней, от нас - стороне города, и, не в центре. Когда разберёмся с Утопией, чтобы вернуться на финишную прямую, придётся сделать небольшой крюк; не смертельный, километра на четыре. Но, это так, к слову... Это точно, что деактиватор не способен сработать раньше? Проход к точке - одно из неизменных условий?

- Да. - С нескрываемым сожалением, ответила блондинка. - Разве что, плюс-минус пятьдесят метров, не больше. Не знаю, почему такие беспощадные условия: но выбирать-то не приходится...

- Значит пойдём, куда требуется. - У старого учёного дёрнулось правое веко. - Если не ошибаюсь, точка находится прямо на площади Советов. Там ещё такой серьёзный памятник Ульянову-Ленину имеется: кажется, без мировых аналогов... И, насколько я помню - в последний раз, где-то с полгода назад, он был на месте. Лысину Ильичу, какая-то аномалия любовно приплюснула: давая вводную для разгула плоского юмора. А, в остальном - целёхонька, головушка вождя пролетариата. Знаете, кстати - любопытный исторический курьёз получается. Только сейчас в голову пришло.

- Какой? - С любопытством спросил Книжник. - Я догадываюсь, но хотелось бы услышать...

- Я догадываюсь, о чём вы догадываетесь, молодой человек. - Арсений Олегович подался вперёд, чтобы посмотреть на Книжника, невидимого из-за выдающихся контуров Шатуна. - Оно самое, светлое будущее. Сто сорок лет назад, оно замаячило на горизонте: и, вот сейчас. При некотором, хоть и немом, присутствии Владимира Ильича. Курьёз, юноша: многогранный такой, неоднозначный... Если это можно обозвать как-то иначе, поправьте меня. Не обижусь.

- Зачем поправлять, если всё сходится. - Сказал очкарик. - Курьёз - так курьёз. Главное, чтоб не трагедия. Курьёзы, они всегда легче переносятся. В любое время дня, и ночи. И, я так полагаю - на любых широтах...

- Понесло нашего книгочея в философские широты. - Незамедлительно отреагировала Лихо, ни на мгновение не выпускающая из вида - корму "УАЗа Патриота", безо всяких осложнений едущего впереди "Горыныча", на скорости чуть быстрее трёх десятков вёрст в час. - Книжник, Книжник... Быть тебе министром образования; да не делай возмущённую физиономию - не отвертишься. Умничал бы поменьше, глядишь - я бы тебя на сельское хозяйство определила. А так - без вариантов, на образование. Только попробуй мне, саботаж устроить...

Книжник пробурчал что-то раздражённо-язвительное, но на редкость неразборчивое и, замолчал.

- Долго ещё ехать? - Лихо глянула через плечо, на Арсения Олеговича. - Около двух часов уже тащимся. Я так прикидываю, что уже где-то близёхонько?

- Правильно. - Арсений Олегович согласно опустил веки, в подтверждение сказанному. - Не переживайте. Батлай эти места, как свои три пальца знает. Если уж он не найдёт, то либо апокалипсис уже начался; либо - это совсем не Батлай. А какой-то несуразный подменыш.

- Я смотрю, он мужчина серьёзный. - Сказала блондинка, без оттенка насмешливости. - Уважением проникаешься поневоле, хочешь ты этого, или нет.

- Батлай, в переводе с бурятского - "смелый". - Арсений Олегович произнёс это, с отчётливо слышимой гордостью, будто он сам дал буряту - это имя. - Я бы даже сказал, что оно отражает реальное положение вещей, далеко не в полном объёме. На него можете положиться, как на самих себя. Я вам заявляю это - без всяческого преувеличения. А учитывая то, что у него при набеге, погибло три дочери, и жена: он будет биться до последнего. Ему в жизни просто фантастически везло, жена три раза беременела и, всё три раза - рожала нормальных детей. Ни одного урода. И вдруг, раз! - и никого... Он мне жизнь спас, а своих - не сберёг. Есть человеку, за что счёты сводить.