Вадим Громов - Пешки Сдвига

Мария Сергеевна, немного заполошно, но, в общем и целом - привычно, спасалась бегством в ванную комнату, строго следуя инструкциям всё того же Глыбы. Лихо хлопнула дверью, и оказалась в подъезде. Вскинула ствол, обшаривая достаточно большое пространство лестничной площадки, но никого, желающего получить свинцовый привет, не сыскалось. Дальше!

Подъездная дверь резко распахнулась от отработанного удара ногой, и Лихо выскочила в полутьму, готовая к чему угодно. Метрах в пятнадцати от особнячка, существо размером с королевского дога, нависло над агонизирующим телом, и старательно вгрызалось в горло умирающего человека. На звук удара по двери, оно обернулось, и приглушённо зашипело. В слабом вечернем свете, почти переходящем в темноту, Лихо разглядела то, что, в принципе уже видела не один раз.

Клюв, нижняя часть которого была скорее плотным щупальцем грязно-бурого цвета. Узкая, как бы приплющенная с боков голова, украшенная сверху беспорядочно расположенными некрупными костяными наростами, которые всегда хотелось вбить внутрь черепа чем-нибудь увесистым, и твёрдым. Недлинное, плотное, чешуйчатое тело, заканчивающееся очень энергичным, раздвоенным на конце хвостом, с влажно поблёскивающими отростками белесоватых жал. И непропорционально большие для тела конечности, что верхние - крылатые, что нижние - бескрылые, часто покрытые мелкими шипами, и заканчивающиеся роскошным набором хирургически острых когтей. Способных вскрыть грудную клетку одним небрежным, и даже не совсем сильным взмахом. Ночной упырь, собственной персоной, глаза бы его не видели! Кровохлёб, птичка чёртова...

Вставать в киношную позу, и патетически изрекать что-то вроде "Сдохни, исчадие ада!" - Лихо не стала. "Калаш" коротко, и веско отстучал срочную свинцовую телеграмму, мигом дошедшую до адресата. Не Алмаз, конечно, но жизненно важный орган - разъярённо таращившуюся на неё фосфоресцирующими глазищами размером с донце двухсотграммового стакана, черепушку: Лихо разнесла без промаха. Счёт открыт. Дальше!

По периметру, и в центре посёлка, один за другим уже загорались прожектора, шарящие по небу и окрестностям ультрафиолетовыми лучами. Кровохлёбы, попадающие в бледно-фиолетовый луч, старались шарахнуться в сторону, с каким-то жалостливо-яростным писком, и сгинуть в темноте. Пропасть, лишь бы не ощутить на своей рыхлой, холодной коже, обжигающий свет. Во всяком случае, так было раньше. Сейчас всё шло по другому сценарию. Более страшному, и абсолютно непредсказуемому.

Крылатые твари пикировали с высоты, словно не обращая внимания то, что должно было их отпугивать, и отпугивать бескомпромиссно. Без условностей, и натяжек. Два луча сошлись на тушке стремительно мчащегося к земле кровохлёба, и крылья ночного хищника задымились, начиная обугливаться. Тот изменил траекторию полёта, и направился прямо на прожектор, визжа от боли, но даже не пытаясь уйти в спасительную темноту, увильнуть, стряхнуть с себя эту слепящую боль.

"Тра-та-та!" - с вышки, на опережение, простучала автоматная очередь. Лихо увидела, как тварь, словно налетев на невидимую преграду, кувыркнулась вниз, нелепо вихляясь крыльями. Прожектор лихорадочно стал подниматься вверх, ища новую цель.

"Ш-шух-х!" - второй кровохлёб вынырнул неподалёку от вышки, словно поджидал удобной минуты, как раз тогда, когда прожектор был направлен в другую сторону. Человек на вышке заметил его, луч рыскнул в сторону, пытаясь нащупать хищника, но не успевал, не успевал!

Приглушённый звон разбитого стекла, слился с запредельным криком твари, протаранившей прожектор своей тушкой. Боец на вышке на всякий случай, короткой очередью внёс последнюю правку, и спешно принялся спускаться вниз. Третий кровохлёб атаковал его сзади, превратив спину, от затылка до пояса, в сплошное кровавое полотно, разрисованное геометрически правильными линиями, быстро набухающими красным. Человек с криком полетел вниз, и упырюга бросился туда же, уверенный, что добыча - уже не сможет сопротивляться.

Лихо сняла ещё двоих прямо на лету, огляделась, стараясь не дать разгореться льдистому огоньку в груди. Прожектора, почти слаженно вспыхнувшие в нужный момент, гасли. Гасли один за другим, не часто - но неуклонно, заставляя тихо и безостановочно стервенеть от подступающей тревоги.

Ещё один кровохлёб получил очередь поперёк пуза, попытавшись с разгона отпластать лакомый кусочек от стройной фигуры, возникшей на его пути. Тварь взвизгнула, и покатилась кубарем. Замерла, вроде бы приготовившись остывать уже окончательно. Лихо всадила ещё одну пулю промеж меркнущих глазищ кровохлёба - живучие паскуды, сколько народу полегло, поскупившись на контрольный "маслёнок"! - и бросилась к Дому Культуры.