Фред Хойл - Андромеда

– А вы? Она улыбнулась - это была первая улыбка, которую он видел на ее лице.

– Я - недостающее звено.

– А если мы уничтожим вас?

– Сделают другую.

– А если мы уничтожим машину?

– Это ничего не изменит.

– А если мы уничтожим вас обеих и запись послания, всю нашу работу над ним - так, чтобы ничего не осталось? Передача окончилась. Вам это известно? Девушка покачала головой. Теперь, когда она подтвердила худшие его опасения, Флеминга захлестнула волна страха - и в то же время он понял, что надо сделать.

– Ваши приятели там, наверху, устали говорить с нами. Вы теперь предоставлены самим себе, вы и машина. Допустим, что мы уничтожим вас обеих?

– Вам удастся лишь на некоторое время задержать приход на Землю высшего разума.

– Значит, именно это мы и должны сделать. Она не дрогнув посмотрела на него.

– Вам не удастся.

– Можем попробовать. Она снова покачала головой, медленно, точно с сожалением.

– Уходите. Живите той жизнью, какой вам хочется жить, пока есть возможность. Ничего другого вам не остается.

– Да - если вы… если ты не поможешь мне. - Он посмотрел ей в глаза, и она не сумела отвести взгляд, как тогда, раньше, около счетной машины. - Ты ведь не просто мыслящая машина - ты сделана по нашему образу и подобию.

– Нет!

– У тебя есть ощущения, есть чувства. Ты на три четверти человек, прикованный насильно к тому, что должно уничтожить нас. И чтобы спасти нас и освободить себя, ты должна только изменить конечное назначение машины. Он взял ее за плечи, как будто собираясь встряхнуть, но она высвободилась.

– Почему я должна сделать это?

– Потому что ты этого хочешь, те три четверти… Она встала и отошла.

– Три четверти моего существа - случайность. Неужели вы не понимаете, что я и так достаточно страдаю? Неужели вы не понимаете, что я буду наказана даже за то, что слушаю вас?

– Ты будешь наказана за то, что случилось сегодня ночью?

– Нет, если вы уедете. - Она нерешительно шагнула к двери, как будто ожидая, что Флеминг ее остановит, но он не шевельнулся. - Я была послана, чтобы убить вас.

Стоя в темном проеме двери, она казалась очень бледной и очень красивой, а в ее словах не было ни гнева, ни злорадства. Флеминг угрюмо взглянул на нее. - Ну что ж, карты раскрыты, - сказал он. Рядом с торнесской железнодорожной станцией было небольшое кафе; Джуди оставила Флеминга там, а сама отправилась встречать поезд из Абердина. Дело происходило на следующий день. Рейнхарт действовал быстро. Флеминг прошел в оставленную для них заднюю комнатку и стал ждать. Комнатка была унылая и неприглядная; почти всю ее занимал старый деревенский стол и стулья; стены, обшитые тесом, были плохо выкрашены; на них висели выцветшие рекламы кока-колы и минеральной воды. Флеминг подкрепился глотком из карманной фляжки. Он слышал, как снаружи стонал подымающийся ветер, а потом с юга донесся нарастающий шум поезда. Вскоре он остановился у станции. Через минуту-две раздался свисток, вскрик сирены и локомотив медленно отошел, оставив за собой тишину, из которой опять возник гул ветра и шаги на гравии перед входом в кафе. Джуди ввела в комнату Осборна и Рейнхарта, закутанных, в зимних пальто. Осборн нес большой чемодан.

– По-моему, начинается метель, - сказал он, ставя чемодан. Вид у него был очень несчастный и растерянный. - Тут можно говорить свободно?

– Нам никто не помешает, - сказала Джуди. - Я предупредила хозяина.

– А дежурный оператор? - спросил Рейнхарт.

– Я договорилась и с ним. Он знает, что делать, и будет ради нас держать язык за зубами. Рейнхарт повернулся к Флемингу.

– Как Мадлен Дауни?

– Выкарабкается. И мальчик тоже. Фермент действует как надо.

– Ну, слава богу! - Рейнхарт расстегнул пальто. Путешествие его не только не утомило, но, казалось, приободрило. Больше всех был удручен Осборн.

– Что вы намерены сделать со счетной машиной? - спросил он Флеминга.

– Попробую раскусить ее или…

– Или - что?

– Как раз это нам и нужно выяснить. Или машина сознательно творит зло, или в ней что-то напутано. Либо она именно так и запрограммирована, либо испорчена. Я думаю, что вернее первое. И с самого начала так считал.

– Но вам не удалось доказать этого.

– А болезнь Дауни?

– Нам нужно что-нибудь более осязаемое.

– Осборн обратится к министру, - вмешался Рейнхарт, - и к премьер-министру, если нужно. Правда?

– Если у меня будут доказательства, - сказал Осборн.