Фред Хойл - Андромеда

– Оно живет?

– Да! - Дауни выпрямилась и посмотрела на Хантера.

– На что оно похоже?

– Это ребенок.

– Человеческий ребенок?!

– Я бы сказала - "да", хотя сомневаюсь, что Флеминг согласится. - Она удовлетворенно улыбнулась и добавила: - Это девочка.

– Просто не верится!.. - Хантер старался заглянуть в кислородную палатку. - Можно посмотреть?

– Смотреть-то особенно не на что, она вся запеленута. Под прозрачным пластмассовым покровом палатки лежало нечто похожее на младенца, но тело этого существа было туго обернуто одеялом, а личико закрыто маской. У шеи под одеяло уходила резиновая трубка.

– Дышит?

– С посторонней помощью. Пульс и дыхание нормальные. Вес - шесть с половиной фунтов. Разве могла я подумать, когда только пришла сюда… - Дауни умолкла, внезапно поддавшись непривычному чувству. Когда она вновь заговорила, ее голос звучал теплее, мягче обычного:- Сбылась старая мечта алхимиков о создании золота! Создана жизнь! - Дауни коснулась резиновой трубочки и закончила резко, как всегда: - Мы питаем ее внутривенно. Можете убедиться, что у нее отсутствует сосательный инстинкт. Придется ее учить.

– Ну и задали же вы нам задачку, - сказал Хантер, который хотя и был растроган, но уже вспомнил о своих обязанностях и ответственности.

– Я преподнесла вам человеческую жизнь, созданную человеческими руками. Природа потратила на подобное дело два миллиарда лет, а мы - четырнадцать месяцев. Хантер вернулся к официальному докторскому тону:

– Позвольте мне первому поздравить вас!

– Вы говорите так, словно речь идет об обычном рождении, - сказала Дауни, ухитрившись одновременно и пренебрежительно фыркнуть и улыбнуться. Крошечное существо в кислородной палатке росло на внутривенном питании, словно на дрожжах. За сутки оно вырастало примерно на полдюйма и, очевидно, не собиралось проходить через период детства, свойственный людям. Джирс доложил генеральному директору управления научных исследований министерства обороны, что при данной скорости роста существо должно стать взрослым за три-четыре месяца. В высших сферах это открытие вызвало прилив гордости и желание сохранить все в строжайшей тайне. Генеральный директор запросил полный отчет и поставил на него гриф "совершенно секретно, особой важности". Он направил отчет министру обороны, который изложил его основное содержание удивленному и недоумевающему премьер-министру. Кабинет министров был поставлен обо всем в известность на закрытом заседании; Рэтклифф вернулся к себе, в министерство науки, потрясенный: он не знал, что делать дальше. После длительного обсуждения он поручил Осборну написать Флемингу и потребовать от него объективных сведений. Флеминг ответил двумя словами:

– Убейте ее! Как и следовало ожидать, он был вызван в кабинет к Джирсу, и ему предложили объяснить свое наведение.

– При всем желании не вижу, - сказал Джирс, и глаза его сузились за очками, - чтобы это имело к вам хоть какое-то отношение. Флеминг стукнул кулаком по необъятному столу.

– Я все еще член группы или нет?

– В некотором смысле.

– Тогда, может быть, вы меня выслушаете? У нее человеческий облик, но это не человек. Это такой же придаток машины, как и Циклоп, только придаток более сложный.

– Эта теория на чем-нибудь основана?

– Она основана на логике! Первое существо было пробным выстрелом, пробной попыткой создать организм, подобный нашему и потому приемлемый для нас. Этот выстрел точнее, он основан на большем количестве информации. Я обрабатывал эту информацию, мне известно, насколько тщательно она подобрана. Глаза Джирса округлились.

– Вы способствовали созданию этого чуда, а теперь предлагаете нам убить ее?

– Если вы не сделаете этого сейчас, то потом уже никогда не сможете сделать. Люди будут считать ее человеком и назовут ее уничтожение убийством. А мы окажемся в ее власти - во власти машины!

– А если мы не воспользуемся вашим советом?

– Тогда не допускайте ее к машине. Джирс сидел молча, очки его поблескивали. Затем он поднялся, давая понять, что разговор окончен.

– Так вот, Флеминг. Вас здесь только терпят, и терпят из вежливости по отношению к министру науки. Право окончательного решения в этом деле принадлежит не вам, а мне. Мы будем делать то, что сочту наилучшим я, и делать будем именно здесь.

Как и предсказывал Джирс, к концу четвертого месяца девочка выросла. Большую часть времени она еще проводила в кислородной палатке, хотя ее приучали все дольше дышать естественным образом. К концу первого месяца ее сняли с внутривенного питания и стали кормить из соски. Однако никаких попыток стимулировать ее умственное развитие не предпринималось; она все время лежала спокойно, словно младенец, и смотрела в потолок. Джирса уже начало беспокоить то, что она непрерывно растет, но на пяти футах семи дюймах рост прекратился. К этому времени девочка была уже сложена, как взрослая женщина.