Фред Хойл - Андромеда

– Кое-что уже получилось.

– Уродец у Дауни?

– Вы знаете о нем?

– А! Это всего лишь подпрограмма, придаток машины. - Флеминг заглянул в пустой шкаф, но думал уже о другом. - Дауни считает, что машина наделила ее властью создавать жизнь. Но она ошибается. Машина наделила этой властью себя.

– В таком случае вы должны быть здесь и все контролировать, Джон.

– Это не мое дело, - он с силой захлопнул дверцу шкафа. - Видит бог, как я жалею, что ввязался в эту историю!

– Но, раз уж вы начали, на вас лежит ответственность.

– Ответственность? Перед кем? Перед теми, кто не хочет меня слушать?

– Я же вас слушаю.

– Ну, хорошо. - Флеминг бродил но комнате, подбирая бумажки, всякий хлам и бросая все это в корзину. - Я только расскажу вам, с чем вы здесь имеете дело.

– Если вы предложите что-нибудь конструктивное… - После брэнди голос Рейнхарта стал увереннее.

– Послушайте… - Флеминг наконец остановился в ногах кровати и оперся о спинку, сосредоточившись уже не на том, что было в комнате, а на своих мыслях. - Вот все вы только и спрашиваете: "Что?", "Что это такое?", "Что оно делает?", и никто, кроме меня, не спросил: "Зачем?" Зачем чуждый нам разум за две сотни световых лет отсюда не пожалел трудов, чтобы затеять все это?

– Разве мы можем ответить на этот вопрос?

– Мы можем строить логические заключения.

– Догадки.

– Ну, если вы не хотите додумывать до конца…

Он резко выпрямился, и его руки бессильно упали. Рейнхарт понемножку потягивал брэнди и ждал. Через минуту Флеминг снова успокоился и чуть смущенно усмехнулся.

– Старый черт вы эдакий! - Он сел рядом с профессором. - Ведь это же логический разум, где бы и каким бы он ни был! Он посылает ряд инструкций, составленных в абсолютных терминах и описывающих устройство, которое мы интерпретируем как счетную машину. Зачем? Или, по-вашему, они сказали себе: "Ах, какая интересная техническая информация. Ну-ка, растрезвоним о ней по Всей Вселенной - вдруг кому-нибудь да пригодится?"

– Очевидно, сами вы так не думаете?

– Не думаю. Потому что там, где разум, там и воля. А где воля, там и честолюбивые устремления. Предположите-ка, что этот разум желает распространиться.

– Ну что ж, теория как теория.

– Это единственное логическое предположение! - Флеминг ударил себя кулаком по колену. - Так что же делает этот разум? Он отправляет послание, которое могут принять, понять и воплотить в жизнь другие цивилизации. Техника роли не играет, как не играет роли марка радиоприемника, который вы покупаете: программы для всех одни и те же. Важно то, что мы берем их программу, - программу, которая, используя математическую логику, может приспособиться к нашим условиям - или любым другим, если уж на то пошло. Машине известны основные формы жизни, и она выясняет, к какой из них принадлежим мы. Выясняет, как работает наш мозг, как устроено наше тело, как мы получаем информацию о внешнем мире, - мы рассказали машине о нашей нервной системе и наших органах чувств. И вот она создает существо, у которого есть тело и орган чувств - глаз. У него ведь есть глаз, не так ли?

– Да, есть.

– Возможно, это существо весьма примитивно, но это уже шаг вперед. Дауни считает, что пользуется машиной, а на самом деле машина использует ее!

– Шаг к чему? - небрежно спросил Рейнхарт.

– Не знаю. К какой-то форме господства.

– Над нами?

– Только это и можно предположить. Рейнхарт поднялся и, медленно и задумчиво пройдя через комнату, поставил пустой стакан рядом с остальной посудой.

– Не знаю, Джон. Флеминг, по-видимому, почувствовал, что Рейнхарт колеблется, и мягко сказал:

– Первые путешественники, вероятно, казались туземцам вполне безобидными. Добрые старенькие миссионеры в смешных пробковых шлемах… Но кончилось-то тем, что они стали их правителями.

– Возможно, вы правы. - Рейнхарт благодарно улыбнулся ему. Это было совсем как в прежние времена, когда оба они думали одинаково - Впрочем, миссионер этот довольно необычный.

– Скажите, какой у него мозг, у этого существа Дауни? - Рейнхарт пожал плечами, а Флеминг продолжал: - Мыслит оно, как мы или как машина?

– Еще не известно, мыслит ли оно вообще.

– Если у него есть глаз, то есть и нервные центры, значит, должен быть и мозг. Но какой мозг?

– Вероятно, тоже примитивный.

– Почему? - возразил Флеминг. - Почему бы машине не обзавестись придатком к своему разуму - вспомогательной машиной, которая функционирует так же, как и главная, но в отличие от нее обладает органическим телом?