Айзек Азимов - Второй Фонд

— Да, Спикер, понимаю. Этот пункт никогда не подчеркивался…

— Не преувеличивай. Он никогда не обсуждался… на занятиях, хотя ты должен был суметь вывести это сам. Этот и многие другие пункты мы будем обсуждать сейчас и в ближайшем будущем во время твоего ученичества. Ты увидишь меня снова через неделю. К этому времени я бы хотел иметь твои рассуждения по определенной проблеме, которую сейчас поставлю перед тобой. Я не хочу полной и точной математической обработки. Это заняло бы год у эксперта, а что уж твоя неделя… Но я хочу указания тенденций и направления…

Здесь, в Плане Селдона, есть ответвление на период времени примерно в пол столетия назад. Необходимые детали сюда включены. Ты заметишь — дорога, последовавшая за предполагаемой действительностью, отклоняется от всех составленных предсказаний, вероятность ее существования ниже одного процента. Ты подсчитаешь, как долго может продолжаться отклонение, прежде чем оно станет неустранимым. Вычислишь также вероятный конец при неустранимости и разумный способ устранения.

Ученик наудачу включил монитор и, не отрываясь, просматривал фрагменты, выведенные на крошечном встроенном экране.

Он спросил:

— Почему именно эта проблема, Спикер? Ведь ясно, что никакой другой значимости, кроме чисто академической, в ней нет.

— Спасибо, мой мальчик. Ты скор, как я и предполагал. Проблема не выдумана. Почти полстолетия назад в Галактическую историю ворвался Мул, и десять лет он был самым большим, единственным событием в мироздании. К этому не были готовы; он не был предусмотрен. Он изменил План серьезно, но не фатально.

Чтобы остановить его прежде, чем он стал смертельной угрозой, мы были вынуждены сыграть активную роль в борьбе с ним. Мы выдали свое существование и, что гораздо хуже, часть нашей власти. Первый Фонд узнал про нас, а теперь их действия основываются на этом знании. Проследи в представленной проблеме. Здесь. И здесь.

Естественно, ты ни с кем не будешь говорить об этом.

Затем последовала устрашающая пауза, пока понимание просочилось в сознание Ученика. Он произнес:

— Тогда план Селдона провалился!

— Еще нет. Он только может провалиться. Вероятность успеха все еще двадцать один и четыре десятых процента, по последней оценке.

Для доктора Дарелла и Пеллеаса Антора вечера проходили в дружеском общении, дни в приятных пустяках. Визит, ничем не отличающийся от других. Доктор Дарелл представлял молодого человека как кузена из соседней системы, и интерес пропадал сам собой.

Однако, в разговоре как-нибудь могло быть упомянуто имя. В таком случае возникало легкое замешательство. Доктор Дарелл мог назвать его, а мог и не называть. Звонок по открытой разговорной волне получался тогда обычным приглашением:

— Хочу познакомить вас с моим кузеном.

А приготовления Аркадии проходили по-своему. Фактически, ее действия менее всего можно было считать честными.

Например, она заставила Пелла Линтуса в школе подарить ей самодельный автономный приемник звука методами, указывавшими, что ее будущее грозит всем мужчинам, с которыми она вступит в контакт. Избегая деталей — она просто проявила такой интерес к саморекламируемому хобби Пелла (у него была домашняя мастерская) в сочетании с хорошо моделируемым переносом этого интереса на самого Линтуса, коротенького и толстого, что несчастный юноша обнаружил себя: 1) оживленно и детально рассуждающим о принципах гиперволнового двигателя; 2) чувствующим головокружение от прекрасных, затягивающих глаз, которые так легко глядели на него; и 3) втискивающим в ее ждущие руки свое самое значительное изобретение, вышеупомянутый приемник.

С этого времени Аркадия обрабатывала Пелла с убывающей степенью только для того, чтобы отвести все подозрения, что причиной дружбы был приемник. Несколько месяцев после этого Пелл снова и снова вспоминал этот короткий период своей жизни, пока, в конце концов, из-за отсутствия продолжения, не выкинул это дело из головы.

Когда подошел семнадцатый вечер, и пятеро мужчин сидели в гостиной доктора Дарелла за накрытым столом и без табака, наверху, на столе Аркадии, лежало это незаметное произведение изобретательности Линтуса.

Итак, пятеро мужчин. Доктор Дарелл, конечно, с седеющими волосами, безукоризненно одетый, кажущийся старше своих сорока двух. Пеллеас Антор, серьезный и оживленный в данную минуту, выглядевший молодым и неуверенным в себе. И трое новых: Джоул Тербор, видеовещатель, грузный и толстогубый; доктор Элветт Семик, заслуженный профессор физики в Университете, сухопарый и морщинистый, в болтающейся как на вешалке одежде; Хомир Манн, библиотекарь, высокий, худой и ужасно смущающийся.