Александр Марков - Апсу

Александр Марков

АПСУ

[Апсу - по-древнеегипетски: бездна, беспредельность.]

1. Чрез семь дней воды потопа пришли на землю... в сей день разверзлись все источники великой бездны, и окна небесные отворились... И усилилась вода на землю чрезвычайно, так что покрылись все высокие горы.

Бытие, 6, 10 - 19

2. Сурт едет с юга

с губящим ветви,

солнце блестит

на мечах богов;

рушатся горы,

мрут великанши;

в Хель идут люди,

расколото небо.

Солнце померкло,

земля тонет в море,

срываются с неба

светлые звезды,

пламя бушует

питателя жизни,

жар нестерпимый

до неба доходит.

Прорицание Вёльвы, 52-57

3. Едва занялось сияние утра,

С основанья небес встала черная туча,

Адду гремит в ее середине...

Из-за Адду цепенеет небо.

Вся земля раскололась, как чаша.

Ходит ветер шесть дней, семь ночей,

Потопом буря покрывает землю...

Я открыл отдушину - свет упал на лицо мне,

Я взглянул на море - тишь настала,

И все человечество стало глиной!

"О все видавшем", эпос о Гильгамеше.

4. Из храма небесного от престола раздался громкий голос, говорящий: свершилось! И сделалось великое землетрясение, какого не бывало с тех пор, как люди на земле. И город великий распался на три части, и города языческие пали... И всякий остров убежал, и гор не стало.

Апокалипсис, 16, 17-20

Глава 1

НЕОБЫЧАЙНОЕ ПРОИСШЕСТВИЕ В ТРАКТИРЕ СТАРОГО БАЛГА

Теплым майским вечером по дороге из Элора в Тетагир ехал молодой человек на серой лошади. На вид ему было лет двадцать. Темные глаза и волосы, нос с горбинкой и небольшой рост сразу выдавали в нем уроженца здешних мест. Низкое солнце било ему в глаза, он отводил взгляд; при этом лицо его сохраняло добродушное, мечтательно-задумчивое выражение. Как и большинство жителей Эн-Гел-а-Сина - "Страны у Лунной реки", - наш всадник любил предаваться размышлениям о жизни, любви и красоте и тайно сочинял стихи. Полное имя всадника было Шем-ха-Гил, но друзья звали его просто Гилом. Сейчас он ехал домой и гнал перед собой толстую неповоротливую овцу. Овца эта потерялась два дня назад, и Гил потратил немало времени на ее поиски. Процессия двигалась медленно - овца явно не торопилась, то и дело останавливалась отдохнуть или пощипать травки у обочины. Да и не в обычаях Гила было спешить. Но вот овца, а вслед за ней и лошадь со всадником, спустились в небольшую ложбинку. Солнце скрылось из виду, потянуло сыростью, и Гил поплотнее закутался в тонкий серый плащ с застежкой в виде лунного серпа.

- Слушай, подружка, давай-ка прибавим ходу, - обратился Гил к овце. Смотри, вечер уже, а мне еще надо заглянуть к старому Балгу. Ну, пошла, пошла, - добавил он более строго, увидев, что овца не реагирует.

Они двинулись чуть быстрее. Теперь дорога шла вверх, взбираясь на пригорок.

Трактир Балга находился как раз на вершине, в двух шагах от дороги. Вот уже показалось невысокое строение с черепичной крышей и круглыми окнами. За задней стеной рос могучий дуб, прикрывавший своими ветвями почти весь дом. Этот дуб, казалось, вышел на своих старых корнях из темной стены леса, тянувшегося к югу от дороги, и остановился в раздумье на вершине пригорка. Место для трактира Балг выбрал удачно - отсюда была видна вся округа: от невысоких гор Ио-Син на северо-востоке и леса на юге почти до самого Эллила - большой реки на западе. Все это пространство было занято пастбищами и виноградниками, рощами, холмами и овражками. Виднелись аккуратные домики из желтых кирпичей - жилье местных хуторян, паслись кое-где овцы. Жители хуторов, выпив в кабачке у Балга кружку-другую доброго пива, любили выйти на крыльцо и, усевшись на ступеньках, любоваться окрестностями. Такое занятие было для них неисчерпаемым источником радости и душевного равновесия.

Сегодня, однако, на широком крыльце не было ни души. Спешившись, Гил обнаружил еще более невероятную вещь - стекло в одном из круглых окошек было выбито, и трава внизу была усыпана осколками. Гил нетерпеливо взбежал по ступенькам и вошел в дом. Внутри было темно - солнце зашло, а Балг еще не зажигал свечей. Гил почувствовал знакомый с детства густой запах пива и бараньего жаркого. Послышался скрип половиц и глухое ворчанье, затем в дальнем углу осветился дверной проем, который тут же был заполнен массивной фигурой трактирщика. Балг держал перед собой две горящие свечки - при этом сам он был хорошо освещен, но ничего не видел.