Александр Марков - Отражение Улле

- Комата сяся, - сказала Ляма.

Это была крошечная конурка с серыми стенами. В маленькой нише чадил светильник и тускло блестели странные железки. Орми шагнул к нише, как вдруг кто-то крепко схватил его за ноги. Он посмотрел вниз и увидел маленькое, бесформенное шевелящееся существо. Оно хрипло стонало и цеплялось за его ноги, обливая их чем-то горячим.

Эйле страшно вскрикнула. Кулу зажал ей рот ладонью.

- Сюк, - сказала Ляма.

- Убей меня, дяденька, - прохрипело существо.

От головы его - если это еще можно было назвать головой - тянулась пара железных нитей, они исчезали в дырочке в стене. Люди застыли, потрясенные, охваченные страхом.

Кулу сказал:

- А мы-то... не могли новую пытку придумать.

- Куда нам... - пробормотал Барг. - Та самая Грага, которая... Они ее любят все, Улле им в глаз...

- Прикончи ты его, - сказал Кулу, морщась. - Все равно не жилец.

- Кысы чеез день... - всхлипнула Ляма.

- Убей меня, добрый дяденька, - пробулькал, захлебываясь слезами и кровью, несчастный Сюк. И Орми, содрогаясь, ударил его мечом.

- Опа, - сказала Ляма.

- А ну, слезай! - крикнула Эйле, отрывая цепкую малышку от своей шеи. - Тебя добру учили или свинству? Ножками пойдешь!

Но Ляма не отцеплялась ни в какую.

- Ну и силища у тебя.

- Помочь? - предложил Орми.

- Ладно, понесу. Бежим скорей отсюда!

- Сто вы исете? - спросила Ляма. Но ее вопрос остался без ответа.

Каморка была прохладной. Они вошли в длинный полутемный зал. Запах крови ударил Орми в нос. Он огляделся, не веря глазам. Это была пыточная. На стенах, в цепях, висели дети, сотни детей... У Орми помутилось в голове. Шатаясь, он поднял ружье. Самодовольные, спокойные Граги, мужчины и женщины, в забрызганных кровью халатах, деловито занимались своей страшной работой. Орми выстрелил, и ружья его спутников прогремели следом, одно за другим. Кровь бешено стучала в голове, и Орми уже не видел ничего вокруг и не понимал, что делает. С диким ревом он обнажил меч, бросился вперед и стал рубить направо и налево визжащих, мечущихся Грагов и Граг. И ядозубы от него не отставали, так что скоро весь пол этой жуткой комнаты был завален кровавыми обрубками, и ни один палач не ушел от возмездия. В пылу боя Орми не заметил, что двое или трое из тех, кого он убил, получив смертельную рану, не падали с воплями, заливаясь кровью, а растекались мутной слизью и растворялись в воздухе серым дымком... Но вот к Орми вернулся разум, и он услышал ворчливый голосок Лямы:

- Ну это вы, дяденьки, слишком. Зья.

Эйле уже не держала ее. Ляма сама висела на ее шее и дрыгала ножками. А Эйле была бледна, как покойница.

Потом заговорили дети на стенах. Большинство, плача, просили убить их. Но были и такие, кто бормотал нечто совсем иное...

- Еще! Еще! Убейте их! - пыхтели те, кто висел ближе к концу зала. А самые последние, у дальней стены, извивались, закатывали глаза и стонали не так, как стонут от боли, а совсем иначе, и шептали: - Ах... Ну зачем... Кто теперь вырвет мне ноготь... Надавит мне вот здесь... пожалуйста... еще...

Эти безумцы были изуродованы больше всех.

- Тозе комата сяся, - сказала Ляма. Орми, Эйле и ядозубы с воем кинулись к задней двери, зажимая уши и стараясь не глядеть по сторонам. У Кулу тряслись руки. Он долго не мог попасть менхурьей ладошкой в темный кружок. Наконец дверь захлопнулась позади них. Снова они стояли в кольцевом коридоре - на этот раз поперечник кольца вряд ли превышал полмили.

- Скоро середина, - сказал Барг.

Орми заметил, что яйцо Клыкача потяжелело да вдобавок еще и разогрелось.

- Приближаемся, - пробормотал Орми. - Знать бы только к чему.

- Зачем марбианам эти дети, Граги, уроки добра? - подал голос Барг. Ничего не понимаю... Ну, захотели потешиться - тешьтесь, но добру-то зачем детей учить перед этим?

- Что же тут непонятного, - буркнул Орми. - Они копят зло в накопителях, чтобы потом пустить время вспять. А если детей перед пытками научить добру - или хотя бы тому, что эти твари считают добром, - зла получается больше.

- Не надо разговаривать, - пробормотала Эйле странным, сдавленным голосом. - Скорее вперед. Опасность рядом. Кто-то смотрит на нас...

- А сто вы исете? - перебила ее Ляма.

- Крыс вареных. - Кулу пересек коридор и открыл дверь на другой стороне.

- Нет, ну плавда!

- Замолчи!

Эйле вдруг пошатнулась и упала. Орми помог ей подняться. Ляма так и не отцепилась от ее шеи, а во время падения успела перебраться на спину.

- Послушай, девочка, Эйле устала. Давай теперь я тебя понесу.