Александр Марков - Отражение Улле

- Выходит, вы не были... этими, как их... - начал Орми. - Бату, подскажи гуганское слово.

- Личностями, - сказал Бату.

- Да. И не могли поступать как хочется, а всегда служили некоему целому. Что же в этом хорошего?

- Я говорил, что вы не поймете. Да и как вам понять! А все потому, что зло, пришедшее в мир, оторвало людей друг от друга. Теперь каждый мыслит и чувствует сам по себе. Но разве это мысли? Разве это чувства? Да вы уже и не люди, так, прах, в который рассыпалось человечество. Вы придумали множество новых слов, пытаясь как-то восполнить утрату, и даже не догадываетесь, какая это жалкая замена. Неужели вы сами не чувствуете, как груба и беспомощна ваша речь по сравнению с истиной, с миром, который вы пытаетесь объяснить, превратив все в слова. Все - ложь! Речь не только несовершенна, но и насквозь лжива, ведь это порождение врага. Нет фразы, в которой не было бы лжи. Слова сводят почти в ничто любую истину. Остаются лишь жалкие крохи. А сказать "это гора" и "это река" - по-моему, ничуть не лучше, чем сказать "это пустой звук". Вот и сейчас я только напрасно трачу время. Все равно вы ничего не поняли и не поймете.

- Немудрено, - сказал Энки. - Ведь только что ты говорил совсем другое. Ты говорил, что слова всемогущи. И мне это, признаться, было больше по душе.

Элгар беспомощно улыбнулся.

- Вот видите, как трудно нам понять друг друга. Ведь я говорил о разных вещах. Может быть, потом мы научимся... А сейчас лучше оставить этот разговор. Вы много пережили, страшно устали и мечтаете об отдыхе и вкусной еде. Садитесь и отдыхайте, а я позабочусь о том, чтобы вы не остались голодными.

- А откуда ты берешь еду? - спросил Орми. - Разве ты выходишь? Я думал, ты так и лежал здесь трупом со времени прихода У... то есть врага.

- Я не выхожу. Это слишком опасно, я не дождался бы вас, если бы выходил. Но я живу здесь не один. У меня есть друг, верный и добрый. Он жил, как и я, отдельно от своего тела, то есть, по-вашему, спал. Но сейчас он уже проснулся, вышел наружу и ищет для вас пропитание.

- Кто же это? Еще один Светлый?

- Нет, это зверь, медведь. Пока мы с вами беседовали, я разбудил его и попросил принести вам еды. Здесь есть еще один выход, у подножия снежной горы.

- Медведь! - воскликнул Аги. - Он тебя слушается? Ты разбудил его мыслью?

- Здесь, в этом подземном доме, моя мысль всемогуща, - сказал Элгар (как показалось Орми, не без гордости). - Но медведь не слушается. Вам не понять. Он мой друг.

- А белолобый мамонт тебе не друг?

- У меня много друзей, - уклонился от ответа Элгар. - Я не командую ими. Белолобый сам захотел вам помочь.

- Так ты все видел? - встрепенулась Эйле. - Ты видел, как мы искали вход, как не могли забраться на скалу? Ты следил за каждым нашим шагом?

Элгар долго медлил с ответом, потом сказал:

- Да, я видел ваш путь. И даже знаю о нем нечто, что вам неизвестно. И я знаю, о чем вы хотите меня спросить. Вам не дает покоя тайна Аги. Как он оказался в лесу и что с ним было до этого. Но сейчас я не хотел бы раскрывать твои секреты, Аги.

- Я не имею ничего против. Поверь, мне это еще интереснее, чем им.

- Знаю. Но вы слишком утомлены. Ваши головы забиты тревогами, тщетными мыслями, бегущими по кругу, и словесным сором. Поговорим после. Скоро придет мой медведь. Он несет добычу, какого-то зверя.

- Скажи, Элгар... - начал было Энки, но юноша прервал его:

- Подожди немного. Нам придется беседовать долго, мне понадобится немалое время, чтобы сделать свои знания вашими, пользуясь одними лишь словами. Сейчас вы не готовы слушать. Я хочу, чтобы вы получше отдохнули и забыли свои тревоги.

- Мы забудем свои тревоги, только уйдя в пустоту, - сказал Орми. - Мы пришли сюда не затем, чтобы есть и спать. Это мы с братом могли делать и дома. В нашем племени никому не возбранялось дрыхнуть сколько влезет, и человечины обычно тоже хватало.

Элгар покачал головой.

- В вас осталась злоба. Мне жаль вас.

- Конечно, осталась. Злоба на Улле и его рабов, на мир, покорный их воле. По-твоему, мы должны их любить?

Элгар вздохнул и не ответил. Прошло немного времени, и из дальнего коридора показался черный косматый медведь. Он волок жирную тушу свиньи-трупоеда.

- До чего же мерзкая тварь, - поморщился Бату. Тело свиньи было покрыто грубой грязно-серой щетиной, морда - в отвратительных бородавках и наростах. Во все стороны торчали из пасти кривые желтые зубы. Маленькие мертвые глазки смотрели мутно и злобно.

- Зато медведь хорош, - сказал Энки. - А свинья эта на вкус куда лучше, чем с виду. Мы с братом один раз пробовали.