Осенние визиты

назад...

Убийца был метрах в пяти-шести. Строгое, мужественное лицо. Только распухший

нос портит картину.

Ноги подкосились. Кирилл обрушился на стертый грязный мрамор, люди

шарахнулись, обходя его, а убийца замер. Они смотрели друг другу в глаза.

Словно смотришь в ночь...

Кирилл всхлипнул, привставая, не отводя взгляд от лица человека, который...

нет! не думать об этом!

Убийца покачал головой. Печально и строго. Не отрывая взгляда, не делая больше

ни шага. Встряхнул дипломат, зажатый в руке, и тот послушно распахнулся,

словно мечтая вывалить свое содержимое на истоптанный пол, но убийца уже

подхватывал пластиковую крышку, подпирая дипломат коленом, придерживая перед

собой, пока он извлекал из него что-то... сверкающее и темное, сгусток силы,

сжатый в строгие линии, спящее нечто, угловатую хищную тень.

Это так приходит?

Ни кино, ни фантазия, ни страшный сон. Автомат, подкинутый в сильных руках,

целящийся в глаза - сейчас вспыхнет пламя у дула, совсем не страшное, словно

венчик газовой горелки, и мир дернется, взорвется, выкидывая из себя его -

Кирилла Корсакова, тринадцатилетнего пацана, к которому пришел Визитер...

- Нет! - закричал Кирилл, елозя на грязном полу, отползая, не отрывая взгляда

от убийцы и его инструмента. - Не-е-е-ет!

Над плечом ухнуло - громко, натужно, будто превозмогая кошмар, и убийца

присел, переводя ствол автомата с Кирилла на кого-то другого...

- Бегите! - крикнул Аркадий Львович. Он стоял, сжимая пистолет, и это было так

смешно и нелепо - старик, с оружием в руках, что Кирилл даже помедлил

мгновение, запоминая - навсегда, эту сцену, но Аркадий Львович выстрелил еще

раз, щуря глаза, с какой-то беспощадной улыбкой на губах, сделавшей его

похожей на убийцу, и Кирилла будто подкинуло вверх. Он натолкнулся на

Визитера, и в какой-то миг они бежали вместе, но толпа вокруг уже ожила,

преодолела шок, перестала быть просто людьми, идущими по одному подземному

коридору.

Толпа - это толпа.

У нее свои законы.

У нее свой разум.

Вой. Взметнувшийся к арке потолка, как цепная реакция охвативший тех, кто и

выстрелов-то не услышал. И движение... во все стороны сразу... это называется

броуновское движение, так, Владимир Петрович, преподаватель физики в нашей

школе?

видите, какой я умный - когда в меня стреляют?

Кирилл бежал. Вновь. Как в страшном сне, все повторялось. Вместо подъезда -

подземный переход. Вместо мамы - этот смешной старик.

Треск автомата. Он даже не такой страшный, как пистолетный выстрел.

беги, Кирилл, беги!

Он будет убегать всегда. Всю жизнь. Все повторилось, и так оно будет всегда.

Никому нет дела, ни толпе - где сотни здоровых мужиков разбегаются под

свинцовым градом, когда могли бы, с тем же риском для жизни, просто затоптать

человека с автоматом, ни пришельцу со звезд, который бежит рядом, ни Аркадию

Львовичу - он ведь тоже убегает, скользя сквозь обезумевшую толпу, не то забыв

о вспышке своей отваги, не то разуверившись в собственной меткости.

беги, Кирилл, беги!

Это все, что тебе осталось. Страх и бегство. Навсегда.

Карамазов пригнулся, когда первая пуля пронеслась над головой.

"ПМ". Его собственный. Он узнал его не по бою - обостренным до предела чутьем,

подаренной тьмой силой. Ох, старички-разбойнички... Посланник вернулся в

заваленный трупами дом - и вынул оружие из рук мертвеца. Прощай, версия

самоубийства. Здравствуй, старый знакомый.

А бьешь ты по-прежнему косо. Пристрелять надо было!

Еще один выстрел - Илья скользнул к стене, пропуская пулю.

Пуля - дура, пуля-дура...

Вокруг началась паника. Люди метались, еще не понимая, откуда стреляют, и куда

стоит бежать. Толстая, безразмерная какая-то, женщина заслонила старика, и

Карамазов, уже нажимающий на курок, срезал ее длинной очередью. Не меньше пяти

пуль... они что, вязнут, в этом ходячем окороке?

Женщина продолжала бежать, смешно заплетая ноги, словно какая-то мультяшная

героиня, комический персонаж триллера, кровь хлестала из ран на спине, а она

все не падала - малоэкспансивные пули, дьявол их побери!

Старик опустил пистолет, бросился в сторону. Зацепил он его, или нет? Илья

повел ствол, но толпа напирала, и не было линии прицела. Угораздило же

мальчишку упасть! Он собирался сделать их в вагоне - грязно, но надежно,

десятка три трупов, вагон мертвецов между Комсомольской и Мира...