Осенние визиты

И задаст Визитеру главный вопрос - может ли измениться уже случившееся, если

они победят?

Если да - то он готов убивать.

Визирь достал из кармана попискивающий телефон, тронул клавишу. Машина шла так

ровно, что не расплескался бы чай в чашке, гул мотора был почти неслышен.

- Да?

- Рашид?

Он узнал голос Романова не сразу. Тот, похоже, был изрядно пьян.

- Здравствуй, дорогой. Что-то срочное?

- А ты телевизор не смотришь, деп-путат?

Проигнорировав издевку в голосе Владимира, Визирь сухо ответил:

- Был очень тяжелый день, дорогой. Сам понимаешь - страна в кризисе.

- Да?!

- Смею тебя уверить, - Визирь приготовился отключить связь.

- Странное дело сегодня случилось, - словно почувствовав его движение сказал

Романов. - Нашли на одной даче дедка-профессора. Мертвого.

Визирь замер, ожидая продолжения.

- А рядом двух мужиков. Может, он их шлепнул, а потом сам застрелился, Рэмбо

престарелый... Только вот кто потом пистолету ноги приделал? Ты еще кому-то

поручил дело, шакал?!

- Проспись, - прерывая связь ответил Визирь. Покачал головой. Придурок!

Болтать такие вещи по сотовому телефону... как бы там не гарантировали

секретность и скремблирование, но...

И никому он не поручал устранить старика... тут должны были справиться и

романовские прихвостни. Кретин. Пьяная русская сволочь. Не зря старики говорят

- "подружился с русским - жди беды..." Но не из Узбекистана же творить Великую

Страну!

Не мог этот кабинетный червь шлепнуть двух мужиков. А если бы шлепнул - то не

стал бы сам стреляться. Они, интеллигенты, лишь на словах такие

чувствительные.

Значит кто-то другой из Посланников вмешался в акцию.

Девчонка и вояка утром были в Сасово. Писатель ехал поездом, ему еще полтора

суток телепаться. Пацан? Чушь...

Визирь заерзал на просторном сиденье.

Может быть Посланник Знания пошел по его пути? Решил, что стоит устранить

прототипа?

Абсолютно не в его характере...

Какой уже раз они сходились в этой безжалостной схватке - и чьи-то линии

исчезали навсегда, а вместо них добавлялись новые, со своей правдой и своей

верой. Порой они шли годами, десятилетиями - игры Посланников среди

беспомощных людей-манекенов, которые покорно метались из стороны в сторону. И

сколько раз он почти побеждал - почти...

...Шум персидской армии... словно шум моря... но разве числом побеждает

Власть? "Я не краду победу" - в лица советников, уже смирившихся с

поражением. О, его не могли, не должны были остановить!..

...И степь дрожала под копытами конницы, безумным морем выплеснувшейся из

берегов, и в раскосых лицах, не знавших страха, отражались пылающие города, а

броню они надевали лишь на грудь - нет спасения воину, повернувшемуся спиной к

врагу...

..."Виват, Император! Виват!.. и ночь над пылающей Москвой, и бегство по

снегам. И власть. Над куском скалы в океане...

...Ему понравилась эта страна - после того поражения. И он сотворил из нее

колосса, через какую-то сотню с небольшим лет, и стер в прах того Посланника,

что пошел против Власти, и над сгоревшей рейсхканцелярией взвилось его красное

знамя, но он просто не успел, чуть-чуть не успел, он переоценил себя, свое

исковерканное тело, и колосс шагал еще почти сорок лет, но уже не было той

веры, той любви, что он умел дарить своим рабам, и Империя рассыпалась в

прах...

...И вновь поднимать ее из руин - ибо нет в этом мире иной страны, что так

любила бы его, любила, сама того не понимая, ни коммунизм и ни капитализм, ни

своего, и ни инородца - а просто Власть, хлесткую как хозяйская плетка, и

ласковую, как улыбка вождя...

Новая линия? Седьмой?

Кто?

Чей миг настал, чей день выпестован судьбой, кто ходит во мраке, неразличимый

для них - вечных соперников и игроков, знающих лишь свою сторону истины,

готовых принести ее в мир - скрученный прежними победами в узел противоречий и

ненависти?

Машина сбавила ход, заворачивая на боковую дорогу, куда более ровную и

ухоженную, чем трасса...

И свинцовый град ударил в ветровое стекло.

3.

"Кедр" был почти неощутим в руках. Поразительно слабая отдача - и прекрасная

кучность боя. Длинная очередь размолола стекло, и Илья увидел, как дергается,

словно пытаясь выпрыгнуть навстречу пулям, водитель.

"Мерседес" вильнул, на мгновение ускорился - видно, умирающий водитель в

агонии надавил на педаль. Потом мотор смолк, и машина мягко съехала на