Осенние визиты

дипломат. Вскоре поднялся и Карамазов, подхватив дипломат с его тяжелым

грузом.

Простые мишени на деле оказались весьма зубастыми. Что ж, тогда надо проверить

самую сложную. Экипировка, по крайней мере, теперь была подходящей.

1.

Тоня опьянела быстро. Обманчивая мягкость купленного Славой муската была ей в

новинку.

- Ребята... - она засмеялась, хватая Ярослава за руку. - Нет, скажи, вы правда

- писатели?

- Держи, - Слава вытянул из сумки книжку, протянул ей. - "Ярослав Заров",

"Тени снов". Видишь?

- Ну...

- Вот паспорт Ярика...

- А твой? - со смехом спросила Тоня. Она сидела на полке напротив "братьев",

по-восточному, на корточках, и Ярослав, каждый раз глядя на нее, непроизвольно

задерживал взгляд на туго обтянутых джинсами бедрах.

- А у меня нет паспорта. Мы пишем под общим псевдонимом, понимаешь?

- Так можно?

- Можно-можно...

- "Тени снов", - торжественно прочитала Тоня. - Как интересно... почитать

бы...

- Дарим, - легко согласился Слава. - Тебе невозможно отказать, Тоня.

- Тогда автограф!

- Сейчас... Ярик, напишешь?

- Сам пиши. У тебя лучше получится.

Слава улыбаясь достал ручку. Помедлил секунду, хищно нацелившись на титульный

лист. Одно из удовольствий автора - безнаказанно писать на книгах...

- Только... - Тоня качнулась, потеряла равновесие, повисла на плечах Визитера.

- Только, чур, пиши без фамильярностей! У меня муж - рев-ни-вый!

- Как я его понимаю, - Слава быстро, размашисто, зачиркал по бумаге. -

Тонечка, держи...

Ярослав с любопытством смотрел, как Тоня читает длинный, на полстраницы,

автограф. На мгновение показалось, что она абсолютно протрезвела.

- Ой... спасибо... - она слегка покраснела. Интересно, как Слава ухитрился

соблюсти запрет на "фамильярности" и добиться такого эффекта? - Спасибо...

Она опустила ноги на пол, выпрямилась над Славой. Тот улыбаясь смотрел на нее.

Тоня нагнулась, целуя его в губы. Ощутимо дольше, чем требовала просто

благодарность.

- А меня? - спросил Ярослав.

- И тебя! - великодушно согласилась Тоня. Села между ними, обнимая Ярослава -

тот непроизвольно сомкнул руки на ее спине. Они поцеловались - глубоко, с

поразившей самого Ярослава страстью. Через мгновение Тоня отстранилась: - Вы

совершенно одинаково целуетесь, ребята.

- Мы во всем одинаковы, - с прорезавшейся хрипотой сказал Ярослав. Тоня

нахмурилась, погрозила пальчиком:

- Ярик! А если я захочу проверить?

- Проверяй - нам даже курить хочется одновременно, - сообщил Слава. - Пойдем,

Ярик?

Они вышли из купе - причем Визитер не забыл вылить в стакан Тони остатки

шампанского и прихватить пустую бутылку. Вагон уже затихал, готовился к

небрежному "дорожному" сну. Лишь из пары купе, где тоже "коротали путь",

доносились шумные, перекрывающие стук колес возгласы.

- Ты к чему клонишь? - глядя в спину Визитера спросил Ярослав.

- Я? О чем ты?

- Дорожных приключений захотелось?

- А почему бы и нет? - они остановились в холодном продымленном тамбуре. -

Ярослав, я не понимаю, ты вроде последний раз сексом занимался с месяц назад?

- Нас же двое!

- Ну и что? Девочку, явно, это и привлекает.

- Слава...

- Что - "Слава"? - Визитер повысил голос. - Я хочу жить, понимаешь? Не только

твоими воспоминаниями, засохшими огрызками эмоций! Можно сформулировать так -

я хочу потерять невинность! Если хочешь, возьми бутылку и присоединись к иной

компании, примут, наверное. Или у проводника посиди, с ним выпей.

- А почему бы тебе этим советом не воспользоваться?

- С какой стати? Милая девушка Тоня достаточно откровенно высказалась. Если

рога у ее супруга удлинятся на дюйм-другой, то я своей вины не почувствую,

извини.

- Я тоже, но нас двое...

- Что ж, рога будут симметричными... Очнись! Тебя что смущает? Ревность,

брезгливость перед групповухой? В нашем случае эти причины смешны.

Он выбросил так и не зажженную сигарету.

- Я пошел в купе. Решай.

Ярослав медленно достал свою пачку сигарет. Закурил. За покрывшимся испариной

стеклом проплывала ночь.

Как странно и печально. Как мерзко и обыденно. Человеку достаточно оказаться

перед своим отражением, перед фантомом, порожденным Бог знает чем, чтобы лоск

морали полетел ко всем чертям.

Зеркала не лгут.

И смешно бить зеркала, когда не понравилось отражение.

Сигарета обожгла пальцы. Он уронил ее, коснулся холодного стекла, унимая

секундную боль.

Интересно, на несуществующих весах, где взвешены будут все грехи, эту ночь