Филип Дик - Лабиринт смерти

«Что же мы еще получили? — устало подумал Сет. — Идеальную религию, вот что».

Они ввели в бортовой компьютер «ТЕНЧ-889Б» все, что знали о самых распространенных религиях: христианстве, иудаизме, магометанстве, зороастризме, тибетском буддизме… Из этой мешанины данных «ТЕНЧ-889Б» извлек все необходимое для синтеза цельной теософской доктрины.

«Да, это мы их создали, — подумал Сет в замешательстве. — Заступника, Мыслетворца, Ходящего–по–Земле… Даже свирепого Разрушителя Формы. Квинтэссенция общения человека с Богом, громоздкое логическое построение, китайская головоломка, сложенная компьютером из введенных в него постулатов… В частности, из постулата существования Бога. И Спектовски…»

Сет закрыл глаза, вспоминая.

Спектовски был первым капитаном корабля. Погиб при аварии, оставив команду совершенно беспомощной. Создание им галактического Священного Писания не более чем любезный жест «ТЕНЧ-889Б». Это он сделал всеми уважаемого капитана творцом религии, которая легла в основу последнего мира.

Благоговение экипажа перед Спектовски было аккуратно перенесено на почву Дельмака–О. Потому что Спектовски являлся в некотором смысле богом — его влияние на жизнь команды было сродни божественному. Да, этот штрих придал сотворенному миру правдоподобия, поскольку идеально соответствовал их суевериям.

«Полиэниефальный разум, — размышлял Сет. — Изначально — игрушка, развлекавшая нас в двадцатилетнем полете, помогавшая на время уйти от действительности. Но путешествие не закончится на двадцатый год. Оно будет длиться до тех пор, пока не умрет вся команда. И никто из нас не в силах предугадать, когда, где и как это случится с конкретным членом экипажа. Никто даже не думает об этом, и легко понять почему: жизнь на борту для каждого давно превратилась в кошмар. Мы бы выдержали двадцать лет, если бы знали, что путешествию придет конец. Эта мысль помогала бы нам сохранять здравый рассудок, помогала бы жить. Но случилась авария, и теперь»Персус–Девять»будет вечно летать вокруг погасшей звезды. Бортовой радиопередатчик безнадежно испорчен, у нас осталось одно–единственное лекарство от сумасшествия — эскапистская игра, из тех, что так популярны на космических кораблях дальнего следования. Вот что на самом деле нас тревожит, — осознал Сет. — Угроза поочередно соскользнуть в бездну психоза. Оставшиеся с каждой потерей будут все дальше от человечества и от всего, что с ним связано. Боже! — воскликнул он про себя. — Как бы мне хотелось вернуться на Альфу Центавра! Если бы только…»

Но думать об этом не имело смысла.

— Не верится, что мы сами создали религию Спектовски, — сказал Толчиф, бортмеханик. — Ведь она оказалась такой реальной… такой безупречной.

— Еще бы, ведь она в основном разработана компьютером.

— Но главная идея принадлежит нам. — Тони не сводил с капитана обвиняющего взгляда. — А ведь в этот раз ты меня убил! — заявил он.

— Мы ненавидели друг друга, — сказал Белснор. — Я — тебя, ты — меня. Во всяком случае, так было до Дельмака. — Он повернулся к Фрэйзеру — Наверное, ты прав. Я уже не испытываю раздражения. — И мрачно добавил: — Но через неделю–другую оно вернется.

— Неужели мы и правда так ненавидим друг друга? — спросила Сьюзи.

— Да, — кивнул Фрэйзер.

Таг и доктор Бабл помогли престарелой миссис Рокингэм подняться на ноги. Ее морщинистые щеки порозовели.

— Дорогие мои, — прохрипела она, — это просто ужасно! Какое жуткое место! Надеюсь, мы туда никогда не вернемся. — Шаркая, она приблизилась к Белснору и вцепилась в его рукав. — Правда, нам не придется пережить это еще раз? Честное слово, на нашем корабле куда лучше, чем на этой отвратительной дикой планете…

— На Дельмак мы не вернемся, — пообещал Белснор.

— Слава тебе, Господи. — С помощью Тага и Фрэйзера миссис Рокингэм уселась. — Как это любезно с вашей стороны! Мистер Морли, нельзя ли кофе?

— Кофе? — эхом отозвался Сет, только сейчас вспомнив, что он кок и все драгоценные пищевые продукты, в том числе кофе, чай и молоко, в его ведении. — Пойду включу кофеварку.

На камбузе он насыпал в кофеварку несколько столовых ложек бурого порошка и отметил, как отмечал неоднократно, что запас кофе тает. Еще несколько месяцев, и команда останется без этого напитка.

«Но сейчас без кофе не обойтись, — подумал он. — Мы получили очень сильную встряску. Как никогда».

— Что такое Здание? — спросила, войдя в камбуз, Мэри.