Филип Дик - Лабиринт смерти

— А как насчет телепатии?

— Они не телепаты, — вмешался в разговор Фрэйзер. — И мы тоже. Они только способны делать копии вещей…

— С ними можно разговаривать, — возразил Рассел. — Давайте пристанем к берегу. Я хочу потолковать с этим тенчем. — Он спрыгнул в воду и крикнул остальным: — Вы тоже слезайте и помогите мне.

Лицо его было спокойным, но во взгляде сквозила решимость. Спутники один за другим соскочили в воду, на плоту осталось только тело Бетги.

Через несколько минут им удалось причалить к травянистому берегу. Оставив плот в серой топкой грязи, они поднялись на невысокий обрыв.

Над ними возвышался куб студнеобразного вещества. На его поверхности, будто приклеенные, мерцали тысячи солнечных бликов. Внутренние органы тенча пульсировали, излучая свет.

«Он больше, чем я ожидал, — подумал Сет. — И выглядит древним… Интересно, сколько лет они живут?»

— Кладешь перед ним вещь, — рассказывал Таг. — Он дотягивается, а затем то место, которым он касается, превращается в копию. Сейчас покажу. — Он положил перед тенчем свои мокрые наручные часы. — Эй ты, студень! А ну‑ка, скопируй.

Тенч заколыхался, затем, как и предсказывал Таг, из его поверхности выдвинулось щупальце и замерло возле часов. Цвет щупальца стал серебристым, через миг оно сплющилось. В блестящей протоплазме появились контуры часов. Прошло еще несколько минут, и вдруг все увидели на земле диск с кожаным ремешком — почти не отличимый от оригинала, разве что потусклее.

Рассел уселся на траву и стал рыться в карманах.

— У меня должна быть бумага. В сумочке. — Мэгги пошарила в ридикюле и достала блокнотик. — Ручка нужна?

— Своя есть. — Рассел быстро написал несколько слов на верхнем листке. — Хочу задать вопрос. — Он повернул блокнот к тенчу и произнес: — Сколько нас погибнет на Дельмаке?

Затем он вырвал листок, сложил вчетверо и опустил на землю рядом с часами.

Из тенча снова выдвинулось желеобразное щупальце.

— А вдруг он просто скопирует? — спросил Сет.

— Не знаю, — отозвался Рассел. — Посмотрим.

— По–моему, вы сумасшедшие, — заметил Таг.

Рассел поднял на него глаза.

— Таг, у вас странное представление о сумасшествии.

— Это что, оскорбление? — Таг побагровел.

— Смотрите, — воскликнула Мэгги. — Он копирует листок!

Перед тенчем лежали две одинаковые бумажки. Рассел чуть–чуть подождал, затем, видимо решив, что процесс завершен, взял оба листка и развернул.

— Ответил? — спросил Сет. — Или повторил?

— Ответил. — Рассел подал ему один из листков.

Запись была короткой и разборчивой. И ее невозможно было истолковать как‑нибудь иначе.

«Вы вернетесь в поселок и не встретите многих людей».

— Спроси, кто наш враг, — подсказал Сет.

— Ладно. — Рассел снова написал и положил листок перед тенчем. — Кто наш враг?

Дождавшись ответной записки, Рассел прочел ее вслух:

— «Влиятельные круги».

— Он немногословен, — заметила Мэгги.

— Видимо, больше ничего не знает, — предположил Рассел.

— Спросите, что нам делать, — буркнул Сет.

Рассел внял совету. Получив новый листок, прочел про себя и сказал чуть ли не виновато:

— Здесь действуют тайные силы. Они сводят вместе тех, кто принадлежит друг другу. Мы должны подчиниться этому притяжению и тогда не совершим ошибок. — Он поразмыслил. — Не надо было нам разделяться. Зря ушли из поселка. Если бы не ушли, миссис Бетги, возможно, осталась бы в живых. Совершенно очевидно, что впредь мы не должны упускать друг друга из виду… — Он умолк.

Из тенча выползло новое щупальце. Как и предыдущее, оно сотворило л исток бумаги. Рассел развернул, пробежал глазами и передал Сету.

«Нередко бывает, что человек испытывает настойчивое желание объединиться с другими людьми, но не может этого сделать, так как окружающие уже создали коллектив и не принимают его. В этом случае ему следует заключить союз с человеком, находящимся ближе к центру коллектива, и заручиться его поддержкой для вступления в замкнутый круг». Сет смял листок и бросил на землю.

— Имеется в виду Белснор. Это он стоит ближе к центру.

«Да, — подумал он, — все верно. Я — вне круга. Но в известном смысле все мы одиночки. Даже Белснор».

— А может, это про меня? — предположил Рассел.

Сет отрицательно покачал головой.

— Нет. Про Глена Белснора.

— У меня вопрос. — Фрэйзер протянул руку, и Рассел отдал ему блокнот и авторучку. Фрэйзер торопливо написал и произнес вопрос вслух: — Человек, называющий себя Недом Расселом, — кто он? Или что? — И положил листок перед тенчем.