Павел Искра - Тропа тайкера

Данг приземлился прямо рядом с такой водной горкой, и никого это почему-то не удивило, все смеялись и здоровались с ним, как с давним знакомым. Он весело болтал с какой-то компанией, потом они пошли в маленькое кафе, где ели куриные шашлыки и пили пиво. О чем они разговаривали, Данг забывал уже через секунду после сказанного слова, но цель общения была одна — смех.

Потом они вдруг посерьезнели, потому что пришел Учитель. Нет, он совсем не походил на неподвижных старцев Тибета, которых Данг видел в фильмах. Он был толстеньким, лысым, с очень довольной физиономией, и больше напоминал известного комика уже из других фильмов. Он говорил что-то собравшимся, и смеялся над собой после чуть ли ни каждого слова, но все слушали с предельной серьезностью. Потом люди куда-то исчезли, остались только Данг и Учитель.

— Слушай, ты и впрямь полагаешь, что обрел силу? Чтобы обрести ее в полной мере, надо немного испачкать руки в дерьме, — он кивнул головой на непонятно откуда взявшуюся бочку, из которой явственно доносился известный запах. Учитель опустил туда руки, и подняв снова вверх, покрутил ладонями перед Дангом.

— Видишь, ничего страшного. Туалет рядом, отмоешься сразу.

Данг понял, что в этом и впрямь ничего особого не было, а если этот клоун над ним просто издевается, то можно будет вытереть руки и об его лысину.

Данг подошел и опустил руки в бочку. И сразу оказался во мраке. Он сначала не понял, что случилось, куда исчез этот райский уголок, и где он сейчас. Но через секунду осознал, что снова летит. Но не так, как до этого, а где-то очень высоко в стратосфере. И если раньше он летал, как на дельтоплане, то сейчас уже владеет мощью истребителя, которому подвластны почти любые скорости и высоты. И который еще может зависать в воздухе в любой точке — сила инерции приближалась к нулю.

Он решил спуститься вниз, на расстояние километра от Земли, чтобы посмотреть, что там сейчас происходит. Данг летел над выжженой коричневой степью, иногда попадались разрушенные селения, было много крови и трупов, и никого живого. Ага, вон стая волков… Бегут прямо к небольшом стаду коз. Пастухов нет… А, вон валяются с перерезанным горлом, и какая-то девочка рядом, вернее то, что от нее осталось.

Данг летел очень быстро, примерно километр в секунду, и поэтому секунд через десять разглядел в степи небольшой отряд полуголых всадников, с луками за спиной и боевыми топорами у набедренных повязок. Не было никаких сомнений, что они-то и сеяли всюду смерть и разрушения.

Дангу захотелось взглянуть в глаза вожаку. Это было очень легко, надо было остановиться в воздухе и своей силой притянуть его к себе. Вожак вылетел из седла и вознесся прямо к Дангу. Всадники остановились и задрали головы вверх, но Данг не мог различить выражений их лиц. Ему было достаточным взглянуть на перекошенное от ужаса, плоское, как блин, лицо вожака, и Данг тут же отпустил его. Он стал неинтересен. Вожак, конечно же, не смог противиться силам гравитации, и камнем полетел вниз.

«Может, я зря это сделал, — на мгновение мелькнула мысль, — Я ведь не знаю всего, что тут было». Но Данг тут же отбросил ее. Поступок уже был совершен, и предаваться сожалениям было пустой тратой времени.

«Где же моя Тайка? — вспомнил вдруг Данг, — Найду ли я ее в своих снах? Буду вот так лететь и искать, может и повезет».

«А ты попробуй уснуть, милый, — ему почудился очень далекий голос, — В этом полете ты в полной безопасности, вот и попробуй еще раз уснуть. И попадешь в следующий мир».

Данг закрыл глаза и почувствовал медленную накатывающуюся волну дремы.

Когда они миновали каменного дьявола, возвышавшегося над горной тропой метрах в ста, было уже совсем темно. Правда, еще не настолько, чтобы невозможно было различить его темные очертания, выступаюшие от правого склона. Эта каменная голова с пустыми глазницами, кривым носом и двумя ассиметричными рогами, была высечена самой природой, и когда появилось это название — Дьявольское ущелье, — не помнил уже никто.

Путников было двое — невысокий худой старик и мальчик-подросток лет двенадцати. Старик, одетый в обычное хаки, был смугл, сухощав, его лицо было уже тронуто глубокими морщинами и казалось каким-то застывшим — ни одного движения губ и ничего не выражающий взгляд присыпанных пеплом глаз.

Мальчишка же был весел, несмотря на тяжелый груз и трудный дневной переход вверх по ущелью он нисколько не потерял жизнерадостности и весело глядел по сторонам и вверх, где ночь уже рассыпала во всем великолепии летние звезды.