Алексей Зарубин - Красота оплаченного долга

— Неисправность, — удивленно сказал Гуржи.

— Все бортовые компьютеры имеют блок защиты от нанобов, — ответил я, и в моем голосе не было злорадства. — Теперь нам предстоит болтаться в космосе вечность.

— Кто такие нанобы? Что тебе угрожает?

— Как вы себя называете?

— Мы — Живые.

— А я тогда кто?

— Ты — Древний. Наш создатель и обиталище Живых. Наш долг — защитить тебя.

Честное слово, если бы не пустота внутри меня, я бы рассмеялся. Но словно паучок с игольчатыми ножками пробежался по моей руке, и пустота быстро заполнилась знанием.

Издревле считалось, что нанобы несут смерть всему живому, смерть быструю и неизбежную. Теперь я понимал, что произошло. Тайлур был давно инфицирован. Но в слабом магнитном поле нанобы не могли быстро воспроизводиться. К тому же у них не было матки, которая за считанные секунды могла распылить небольшой астероид, превратив его в мириады мириадов рабочих нанобов, маток и боевых ботов.

Иллюзий не оставалось. Они поглотят и меня, и корабль. Если компьютер сертифицирован, то он, наверно, уже включил систему самоликвидации. Вскоре мы все исчезнем в короткой и очень яркой вспышке в небе над Тайлуром. Даже если я успею переварить какую-либо ценную информацию о нанобах, вряд ли удастся передать ее на действующий навигационный спутник. Мой долг — оповестить, что планета заражена.

Обманул меня Хранитель. Он совсем недавно вскрыл контейнер с нанобами, а вовсе не в юности. Иначе разнесли бы заразу во все стороны. На Урале сильное магнитное поле и металлов на любой вкус — сожрали бы все на моих глазах.

— Мы почитаем Древних, — продолжало говорить то, что было когда-то Гуржи. — Твое беспокойство необоснованно. Наша цель — сбор информации и передача их Древним. Все, что мы знаем о планете Тайлур, передано древнему сообществу, именуемому Гуржи.

Что это означало? Восстановился контроль над нанобами? Или Проклятие нанобов изначально было пустым, вздорным страхом? Может, технологию объявили запретной алчные Корпорации и Картели? Если это действительно так, передо мной откроются блестящие перспективы.

«От слишком блестящих перспектив можно ослепнуть», — шепнул мне голос исправителя Гофера. И вскоре я убедился в этом.

Волосы Гуржи быстро седели, кожа вокруг глаз покрылась сетью морщин. Он неумолимо старел.

Хворь. Все кончено. Сначала приходят нанобы, за ними является Хворь. Они и есть Хворь. Но откуда я это знаю?

— Время сообщества «Гуржи» истекает, — голос слабел.

— Ну еще бы, — злобно сказал я. — Вы его убиваете!

— Мы передали знания.

— Не знаю, что вы передали, но Хворь убивает его.

— Мы передадим знания тебе.

— Спасибо. И убьете меня.

— Что значит — убить?

Ответ у меня был готов.

— Насильственно и несвоевременно прекратить жизнедеятельность.

— Клеточные структуры плохо воспринимают знания.

— Ну так не передавайте их.

— Это смысл нашей жизни. Программа, путь, указанный Древними.

— Измените ее.

— Это не в наших силах. Только Древние могут изменить ее.

Моя голова шла кругом от безумного диалога.

— Я — Древний. Могу изменить программу?

— Нет. Но ты можешь создать другое сообщество.

Я почувствовал, как теперь уже сотни, тысячи мелких иголочек прикоснулись к сознанию. Вдруг передо мной открылись тысячи, десятки тысяч жизней тайлурцев от рождения и до смерти, я увидел, как устроены его горы, что таят глубины морей... Знания вливались потоком, который становился все сильнее и сильнее, моя личность растворялась в нем, и это было приятно...

Но рассыпающееся на глазах лицо Гуржи заставило уцепиться за краешек страха, выплыть на поверхность бескрайнего моря.

— Остановить передачу, — прохрипел я и в тот же миг догадался, что надо сделать. — Компьютер, снять блокировку.

Поток быстро иссяк, нанобы вселились в новое пристанище. Но я был переполнен знаниями сверх меры.

Информации, пропитывающей все мое существо, не хватало гармонии. Знать все обо всем и находиться одновременно во всех состояниях — это было мне не по силам. Впрочем, сил не хватало даже для того, чтобы впасть в отчаяние. Какая-то ничтожно малая часть сознания пыталась упорядочить информацию в лихорадочном поиске последнего фрагмента мозаики. Наверно, фрагмент был найден, потому что я вдруг понял, где находится ключ к эстетизации самого себя.

Через миг в моих руках снова оказался контейнер. Я срываю крышку, переворачиваю и, ломая ногти, ставшие весьма хрупкими, выдираю из нее слой герметика.