Ришар Бессьер: Война богов

В этот момент на экране перед нашими взорами возникло совершенно неправдоподобное зрелище, схожее с наркотическим бредом.

Терпианский континент окружило световое гало. Бушующее пламя образовывало своего рода пурпурный венчик, отделявший сушу от океана. Он сжимался по мере того, как я управлял излучателем.

Ослепительные молнии заполыхали в центре континента, разметая Тартар, громоздя ужас на ужас, ударяя в горы, которые на глазах деформировались и сморщивались, как лопнувшие шарики. Кипящие воды Ахеронта, Стикса и Кацита вздымались ввысь чудовищными гейзерами и обрушивались на сумрачные долины Прозерпины.

Я был страшно возбужден. Во мне бушевали чувства, которые невозможно передать. В ладонях возникла нервная вибрация от той смертельной силы, которую я выпустил на волю с помощью ужасного аппарата.

Теперь грозная сила достигла апогея и разрушала в апокалипсическом пожаре живую плоть, камень и металл.

Мощная цепная реакция распространялась с необычайной быстротой по всему континенту, рождая гигантские языки пламени, взвивающиеся ввысь как фейерверк в честь богов Небесной империи.

Мифический ад превратился в настоящий, и все это за какие-то несколько секунд.

Континент еще несколько раз конвульсивно содрогнулся, и Тартар был поглощен бурлящими водами, которые навечно сомкнулись над ним.

Я медленно выключил излучатель, и вскоре перед нами предстали на экране успокаивающиеся воды.

Мне не удалось сдержать вздох облегчения при мысли о том, что Земле и мне подобным больше не грозит смертельная опасность.

Земля и будущие поколения были наконец освобождены от зла, которое приговорило их к небытию.

И тут в зале громко и чисто, как колокольчик, прозвучал голос Меркурия:

- Поспешим в Эмпирей *, к Юпитеру, чтобы объявить о нашей победе!

Я почувствовал, что меня охватывает волна счастья, и увидел очаровательную улыбку на лице Олицетворяющей Здоровье.

- Да! - счастливо воскликнула она. - Поспешим на Олимп!

Указав своим спутникам на несколько небольших кубиков, разложенных на полках, я взял себе один из них и проговорил:

- Пусть они явятся залогом нашей силы и уверенности, скажем так, чтобы их можно было использовать против случайно выживших терпиан.

Я нажал перламутровую кнопку на кубике, направив луч на какое-то запыленное и совершенно, с моей точки

* По космогоническим понятиям и представлениям древних греков - наиболее высокая часть неба, наполненная огнем и светом.

зрения, ненужное сиденье, которое мгновенно обратилось в кучку черноватого пепла, окутанного едким дымом.

Вопль восторга прозвучал в зале, и мы все вместе направились к выходу. Но едва переступили порог, как нас объял ужас. Перед нами стояла вооруженная группа каких-то странных типов, скорее всего тех, которые разыскивали нас с момента побега из Тартара!

Мы узнали бога войны Марса и дикие рожи варваров-терпиан, которые держали нас под прицелом какого-то странного оружия.

Сардоническая усмешка исказила лицо Марса.

- Ваш триумф дорого вам обойдется, - проскрежетал он. - Вы своими жизнями заплатите за то, что сотворили...

Он уже поднял свое оружие, когда прозвучал голос Меркурия:

- Безумец и невежда! Разве было когда-нибудь, чтобы Марс выигрывал сражение, если его не сопровождала Победа?!

Пока тот соображал, из кубика Пана вырвался разряд и превратил "удальца", а заодно и трех терпианских воинов в кучку пепла, который тут же разметал ветер.

Используя эффект неожиданности, я и мои спутники поразили лучом еще одного терпианского воина, превратив его в пылающий факел.

Вся куча варваров бросилась на нас, но я выскочил вперед, и их термическое оружие ничего не смогло сделать с защищающей меня священной одеждой.

В ужасе варвары повернули, чтобы укрыться в летающей сфере, но луч из кубика, посланный Меркурием, превратил аппарат в ничто, а заодно и большую часть варварской орды. Только нескольким из них удалось уцелеть, и они бросились бежать.

Я побежал за ними, несмотря на предостерегающие крики спутников, но, споткнувшись о торчащий из земли корень с каким-то острым шипом, застонав от боли, покатился по траве, а варвары тем временем скрылись в зарослях.

Длинный шип прорвал защитную ткань на уровне пятки и вонзился в мою плоть.

В то же мгновение я понял, что сыграл свою символическую роль, которую и должен был сыграть в этом фантастическом действе.

Миф об Ахилле, которого я подсознательно опасался с самого начала, реализовался на мне по какой-то самой дикой случайности, когда я уже и думать о нем забыл. Я почувствовал, что дух мой угасает.