Георгий Мартынов - Каллистяне

Это был свет солнца Каллисто, и оба человека Земли почувствовали такую же радость, как и каллистяне, для которых этот свет был родным с детства.

Долго не загорался свет в центральном посту. Звездоплаватели, так давно не видевшие своего солнца, наслаждались его лучами, еще такими слабыми, но так много говорившими их чувствам.

В последующие дни центральный пост стал местом сбора всего экипажа. Каллистяне неохотно уходили оттуда и при первой же возможности возвращались обратно. Они с радостью наблюдали, как все ярче и ярче становился свет Рельоса, как все ближе и ближе подлетал к нему корабль.

Когда Рельос приблизился настолько, что стало невозможно смотреть на него простым глазом, Широков и Синяев познакомились еще с одной технической подробностью устройства экранов. Один из них, возле которого все время толпились каллистяне, потемнел, точно затянувшись дымчатой пленкой. И с каждым днем эта пленка становилась все более темной, ослабляя блеск солнца. Но хотя видимость и ухудшилась, каллистяне продолжали свои наблюдения.

Широков всем сердцем разделял их переживания, радовался вместе с ними, но против воли смутное чувство обиды не покидало его. Поговорив с Синяевым, он обнаружил и у него то же чувство. Его источником было то, что каллистяне приближались к Рельосу, а Солнце находилось где-то в бесконечной дали, и пройдет много лет, пока они увидят его опять. Радость каллистян как бы подчеркивала это.

На корабле считали уже не дни, а часы. Каждый звездоплаватель в любой момент мог сказать, сколько часов пути осталось до финиша.

Если бы вдруг выяснилось, что звездолет опоздает хотя бы на один день, – это было бы для его экипажа тяжелым ударом, настолько напряженными были часы ожидания. Но он не мог опоздать. Космический корабль летел по вечным и неизменным законам механики, и его движение в пространстве было так же точно и безошибочно, как движение самой планеты, к которой он стремился.

Но звездолет все же не был небесным телом. Не законы природы, а воля человека управляла им. Законы природы не меняются, а воля человека может измениться. Ни Диегонь, ни кто-либо из его товарищей не допускали и мысли, что они могут добровольно изменить путь корабля и отсрочить так горячо ожидаемый момент прилета на Каллисто. Не допускали и не думали о такой возможности. Но когда до конца пути осталось меньше восьмидесяти часов, звездолет круто изменил направление полета в сторону от Каллисто. И ни один человек на его борту не пожалел об этом. Нетерпение, стремление скорее увидеть близких и родных людей – все исчезло, сменившись другим, более сильным, более властным чувством. И с еще большим нетерпением экипаж корабля считал часы, отделявшие их от новой цели, о которой так недавно никто и не помышлял.

Случай в жизни играет значительную роль. Иногда он расстраивает планы людей, иногда им помогает. Но то, что произошло на звездолете, можно было с одинаковым основанием отнести к обеим категориям случая.

– Пойдемте в центральный пост, – сказал Вьеньянь, обращаясь к Синяеву, который вместе с ним приводил в порядок бесчисленные материалы астрономических наблюдений, сделанных за время пути.

– А что там интересного? – спросил Синяев, не любивший прерывать начатую работу.

– Леньиньг попытается принять сообщение с Каллисто.

– Сообщение с Каллисто?!

– Да. Он пытался вчера, но безуспешно. Может быть, сегодня удастся.

– Я не понимаю, – сказал Синяев. – Разве звездолет может иметь связь с Каллисто на таком расстоянии?

– Звездолет не может, его станция недостаточно мощна, но с Каллисто могут послать нам сообщение, и мы можем его принять. Перед нашим стартом к Мьеньи (Автор напоминает читателю, что Мьеньи – каллистянское название нашего Солнца) было условленно, что за пять суток до финиша сообщения будут отправляться ежедневно в одно и то же время.

– Но вы сами сказали, что вчера его не было.

– Да, и это очень удивило Леньиньга и Диегоня. Станция на Каллисто достаточно мощна. Правда, в то время, когда мы улетали на Землю, техника космической связи была еще несовершенна. Может быть, причина кроется здесь. Вчерашнее расстояние могло все-таки оказаться слишком большим.

– За эти годы ваши инженеры могли усилить и даже наверное усилили мощь станции.

– Нет. Эта связь не имеет ничего общего с вашим… радио. (Вьеньянь еле выговорил русское слово.) Станция на Каллисто должна соответствовать станции на корабле. Иначе ничего не получится. Они все равно вынуждены пользоваться той самой установкой, которая была тогда.