Клиффорд Саймак - Почти как люди - Фантастические романы

Давай-ка послушаем радио, — предложил я.

Я протянул руку и включил приемник.

Связь на расстоянии? — спросил Пес.

Я кивнул.

Как раз время вечернего выпуска «Последних известий», — заметил я.

Передача только началась. Захлебываясь от счастья, диктор бодро рекламировал какое-то изумительное моющее средство.

Потом раздался голос радиообозревателя:

Час назад при взрыве, происшедшем на автомобильной стоянке позади жилого дома «Уэллингтон Армз», погиб какой-то мужчина. Предполагают, что погибший — научный обозреватель «Ивнинг геральд» Паркер Грейвс. Полиция считает, что в машину Грейвса подложили бомбу, которая взорвалась, когда Грейвс включил мотор. В настоящее время полиция пытается окончательно уточнить личность погибшего.

И он перешел к следующему сообщению. С минуту я сидел словно оглушенный, потом протянул руку и выключил радио.

В чем дело, друг мой?

Тот человек, который погиб, — ведь это был я, — объяснил я ему.

Вот чудеса-то, — заметил Пес.

Увидев свет в окне лаборатории на третьем этаже, я понял, что Стирлинг работает. Я принялся барабанить в парадную дверь, пока по коридору не прихромал разгневанный сторож. Он жестом приказал мне убираться вон, но я упорно продолжал стучать. В конце концов он все-таки отпер дверь, и я назвал себя. Недовольно ворча, он впустил меня. Вслед за мной в дом проскользнул и Пес.

Оставьте собаку на улице! — возмущенно потребовал сторож. — Сюда собакам вход запрещен.

Это не собака, — возразил я.

А что же?

Подопытный экземпляр, — объяснил я.

И пока он переваривал это, мы успели юркнуть мимо него и подняться на несколько ступенек. Я слышал, как, сердито бормоча себе что-то под нос, он заковылял обратно в свою каморку на первом этаже.

Склонившись над лабораторным столом, Стирлинг что-то записывал в тетрадь. На нем был неописуемо грязный белый халат.

Когда мы вошли, он оглянулся на нас с таким видом, будто наш приход был в порядке вещей. Сразу было видно, что он не знает, который сейчас час. Его ничуть не удивило, что мы явились в такое неурочное время.

Ты пришел за пистолетом? — спросил он.

Нет, кое-что тебе принес, — сказал я, показывая мешок.

Тебе придется вывести отсюда собаку, — заявил он. — Собакам сюда вход запрещен.

А это вовсе не собака, — сказал я, — Я, правда, не знаю, как он там себя величает и откуда он, но это пришелец.

Явно заинтересовавшись, Стерлинг повернулся к нам всем телом. Прищурившись, посмотрел на Пса.

Пришелец, — без особого удивления повторил он. — Ты подразумеваешь под этим существо со звезд?

Именно это он и имеет в виду, — вставил Пес.

Стерлинг наморщил лоб. Помолчал. Было почти слышно как лихорадочно заработали его мысли.

Когда-нибудь это должно было случиться, — наконец проговорил он, словно давая авторитетное заключение по какому-то важному вопросу. — Но никто, конечно, не мог предугадать, как это произойдет.

Поэтому тебя это нисколько не удивило, — констатировал я.

Нет, почему же? Разумеется, я удивлен. Но, скорее, внешностью нашего гостя, чем самим фактом.

Рад с вами познакомиться, — промолвил Пес, — Как я понимаю, вы биолог, и я нахожу это в высшей степени интересным.

Но, честно говоря, пришли мы из-за этого мешка, — сказал я Стерлингу.

Мешка? Ах да, у тебя ведь был еще какой-то мешок.

Я поднял мешок, чтобы он мог получше разглядеть его.

Это тоже пришельцы, — объявил я.

Все это начинало чертовски смахивать на водевиль.

Он недоуменно поднял бровь.

Запинаясь и путаясь в словах, я торопливо рассказал ему, что это за существа, — в моем понимании, конечно. У меня вдруг почему-то возникла потребность высказаться как можно быстрее. Словно меня подстегивала мысль о том, что у нас очень мало времени, а мне нужно успеть все рассказать. Возможно, так оно и было.

Лицо Стерлинга побагровело от волнения, глаза возбужденно заблестели.

Об этом-то я и говорил тебе сегодня утром! — воскликнул он.

Я вопросительно хмыкнул — наш утренний разговор давно выветрился у меня из головы.

Существо, не зависящее от окружающей среды, — напомнил он. — Существо, которое может жить везде и быть всем, чем угодно. Форма жизни, обладающая стопроцентной приспособляемостью. Способная приспособиться к любым условиям…

Но ты ведь говорил вовсе не об этом, — возразил я, вспомнив наконец, что он тогда сказал.

Вполне возможно, — согласился он. — Наверно, я не совсем точно выразил свои мысли. Но в итоге получается то же самое.