Грэхэм Мастертон - Колодцы ада

- Улизнул пораньше? Шутишь? Дэн считает, что уходить на рассвете называется улизнуть пораньше. Они разбираются с каким-то заболеванием у свиней в Шермане.

- Я могу войти? - спросил я у нее.

Я постучался и прошел прямо в лабораторию Дэна Керка. Он был там и сидел на лакированной рабочей скамье, что-то высматривая в микроскоп. Он был молод, но необычайно лыс и в белом халате был похож на сумасшедшего профессора в лучшем случае, а в худшем - на вареное яйцо. Я заметил там Рету Воррен, а это всегда было для меня хорошей новостью. Она была помощником Дэна, и это было ее первое место после окончания Принстонского биологического колледжа. Из всей студенческой шатии-братии она была самой соблазнительной. У нее были длинные белокурые с темноватым оттенком волосы, широко посаженные карие глаза и фигурка, которую явно не следовало скрывать в накрашенном лабораторном комбинезоне.

Я помахал ей более чем дружественно и прошел через всю лабораторию, чтобы поговорить с Дэном.

- Второе пришествие водопроводчика, - сказал я и поставил на стол банку.

Дэн оторвался от микроскопа и злобно взглянул на него, прежде чем посмотрел на меня.

- Звезды говорят мне, что неделя будет дурной, - поведал он мне.

- Что ж такого дурного? Это просто подкрашенная вода, скорее всего загрязненная. Проверь-ка ее.

Он приподнял банку и уставился на нее своими выпуклыми близорукими глазами.

- Где взял? - спросил он, наконец.

- В доме Джимми Бодина. Говорит, что вода идет подкрашенная уже два или три дня. Элисон Бодин готова поклясться, что она пахнет рыбой и Шелли, похоже, тоже так думает.

- Шелли? Твой кот Шелли?

- Точно. Когда я снял крышку, он буквально сошел с ума. Когда я закрыл банку, он вернулся в свое обычное состояние абсолютного безделья и лени.

Дэн выключил яркий свет над своим микроскопом и потер глаза.

- Как ты думаешь, Шелли согласился бы поработать у нас? Мне нужен помощник с хорошим носом.

- Я серьезно, Дэн. Мне очень нужно, чтобы ты сделал анализ.

Дэн Керк устало улыбнулся и покачал головой.

- Ты же знаешь, что мне некуда деваться. Если хочешь, сделаем это сейчас. На сегодня с меня хватит свиной лихорадки.

- Дело плохо?

- Хуже некуда. Бедняге старику Иену Фолларду пришлось перерезать всех свиней на ферме. Запах горелого бекона чувствуется даже в Роксбери.

Я достал платок и высморкался. Это был результат того, что я вошел в перегретую лабораторию с холодной улицы. Я посмотрел на Рету поверх платка, пока Дэн впереди к центрифуге и поминутно моргал. Это не было очень уж романтично, но я верю в то, что надо использовать каждую маленькую возможность.

- Ты мне ничего не скажешь об этой пробе? - спросил Дэн, включая лампы вокруг центрифуги, выкрашенной в серый цвет.

- Из какого крана шла вода? Какие-нибудь особенности?

- Взята прямо из крана на кухне. Джимми говорит, что то же самое идет изо всех кранов.

Дэн снял крышку и понюхал. Подождав, обдумывая то, что он почувствовал, он понюхал снова.

- Может быть, Шелли был прав, - сказал он мне.

- По-твоему, пахнет рыбой?

- Можно сказать, что рыбой.

- А как еще можно сказать? Черепаховым супом?

Дэн опустил палец в воду, а затем облизал его. Нахмурившись, он проделал то же самое еще раз.

- Определенно, вкус необычный, да и запах тоже. Сложно сказать. На вкус не похоже на обычные соли или минералы, которые распространены здесь. Не похоже и на калий или марганец.

Он оторвал кусочек лакмусовой бумаги и погрузил его в воду. Промокнув, бумага сначала стала фиолетовой, а затем покраснела.

- Так, - сказал Дэн. - Это указывает на присутствие кислот.

- Каких кислот?

- Не знаю. Придется провести полный анализ. Начнем с центрифуги и посмотрим, можно ли выделить какие-нибудь твердые вещества. Ты видел какой-нибудь осадок в раковине у Бодинов или на посуде?

- Никакого осадка. Не забывай, это происходит два-три дня, а этого маловато для каких-либо следов или пятен.

Дэн устало помассировал шею.

- Я просто уже заработался. Полночи проверял эти чертовы удобрения.

Рета прошла через лабораторию с охапкой записей и отчетов. Вблизи она была красива немного странноватой красотой. Нос у нее был коротковат, а губы широковаты, но недостаток симметрии с лихвой возмещался ее заразительными улыбкой и смехом.

- Я люблю людей, у которых на первом месте работа, - сказала она притворно серьезным голосом, как будто представляла нас к награде. - Это говорит об ответственной, высокоморальной натуре.