Сергей Гатаулин - Вирусапиенс

– И это Иван Грозный? – скривился полковник, поворачиваясь к замершему за спиной пономарю. Подмигнул светящимся глазом, отчего у того застучали зубы, а по спине поползли холодные капли. – Поможешь мне? – спросил он, сотрясая руками над головой – то сдвигая их ладонями друг к другу, то разводя в стороны и напрягая. Хилая искра стекла с пальцев и тут же исчезла.

– Нет! – задирая голову к потолку, полковник с трудом сдержал крик. – Ты не можешь со мной так поступить!

Он был зол на Вирусапиенса, но еще больше он жалел себя.

«Чего это он?» – вздрогнул Малюта. На какое-то мгновение он даже усомнился в своем выборе. Может, напрасно он так быстро согласился стать цепным псом страшному незнакомцу? Однако, вспомнив необъяснимое появление дьявола с лицом царя, склонился над беспомощным Иоанном. Мелькнуло широкое лезвие, и пономарь, не глядя, полоснул чуть выше руки, касающейся выпуклого подрагивающего кадыка.

– Надеюсь, твой Бог не менее могуч, чем его! – прошептал он, поднимая круглое лицо и тыкая окровавленным ножом в сторону бьющегося в конвульсиях тела.

Полковник опустил глаза, спокойно посмотрел на перерезанное горло убиенного Рюриковича.

– Ты слишком решителен для пономаря, – хищно улыбнулся претендент на освободившийся престол, отчего у будущего опричника застучали зубы и вдоль позвоночника скользнул холодный ручеёк.

– Быть тебе рядом со мной!

Пряча горячий нож за голенище потертого сапога, Малюта вытер покрасневшие от крови ладони и, глянув на мертвого самодержца, тихо прошептал:

– Слаб человек.

– Но, несмотря на кажущуюся хрупкость, человеческий организм остается очень сложным и отлаженным механизмом, – продолжал профессор, оглядывая «Медвежью берлогу», в которой с раннего утра заседали наиболее стойкие его подчиненные, выдержавшие передряги последних дней.

Низкорослый Алик Ванидзе, беспрестанно меряя комнату мелкими шагами, замотал головой.

– Да-да-да, механизм! – настаивал Медведев.

– И обязательно с программным управлением! – с этими словами он коснулся указательным пальцем виска.

Худощавый Мелехов поморщился, мельком оглядев своё тщедушное тело, взглянул на розовощёкого Семёна, поедавшего за соседним столом домашние пирожки, и широко улыбнулся.

– Механизм-то механизм! – съехидничал он. – Только кому-то от природы достались швейцарские часы, а кому-то кухонный комбайн.

– Компьютер! – неожиданно произнёс хриплый голос и на пороге появились опоздавшие хакеры.

– Человек – биохимический компьютер! – заявил Бейрут, поставив своё тело на середину лаборатории, как будто припарковал машину на обочине.

Что-то неестественное было в его внешнем виде, и это что-то вызывало отторжение и неприязнь. Перемещался он угловато, словно просчитывал каждый свой шаг. Обычно так двигаются маленькие дети или очень осторожные люди, боящиеся повредить окружающие предметы. Как бы то ни было, хакер успешно преодолел расстояние до середины комнаты и остановился – выключенный автомат да и только.

Семён замер с надкусанным пирогом, секунду подумал, разглядывая странные роботизированные пассы Бейрута.

– Это мы уже проходили, – произнёс он отрешённо: похоже, что-то вспоминал. – А как же душа?

– Что определяет наш образ жизни? – спросил Бейрут и сам себе ответил: – Привычки! А что формирует наши привычки? Гены! Что есть ген? Программа синтеза определенного вида белка. Порция наследственной информации, которая контролирует определённый признак организма. Этот признак и влияет на наши привычки. В генах закодированы белки, а работа генов – это перевод одних символов в другие. Чтобы перевод осуществлялся, нужны программы перевода, иначе говоря, драйвера. Такие же, как драйвера видео или звуковой карточки. Программы, программы, программы. Не заметивший аналогии с компьютером – полный дебил! – Бейрут угловато махнул рукой в сторону тех, кто всё же очевидного сходства до сих пор не заметил.

«Что с ним?» – повис в воздухе невысказанный вопрос.

– Это ты пока на диване лежал и себя слушал, сообразил? – положив руку на плечо друга, встрял в разговор Жора. Повернулся к аудитории, вымученно улыбаясь. – Сейчас он уже в норме! Ходит, размышляет.

Бейрут дернулся всем телом, как бы заново включаясь.

– Смотрю, драйвера установлены, но работают криво, – пробормотал и замолчал.

– А дальше? – поинтересовался профессор.

– Дальше? Напряг извилины, переписал программу, изолировал вирус, перезагрузился, – после каждой фразы Бейрут замирал, как если бы периодически впадал в спящий режим. Взгляд его терялся в бесконечности, пусто касаясь окружающих.