Юрий Погуляй - Мертвая пехота

Боец с татуировкой остановился у самой кромки леса. Жалкая фигурка на фоне извилистых дебрей. Элаю показалось, будто чаща сейчас прыгнет на смелого солдата. Что из недр джунглей вылетят ядовитые лианы и уволокут прочь имперского воина. Ловсон видел, как это бывает. Слышал вопли и треск ломаемых сучьев и костей, когда бойцы в один миг пропадали в зарослях.

Жуки шутить не любили и не умели.

Воин с черепом на щеке оглянулся на товарища. Тот не спешил, осторожничал. Или, вернее сказать, отчаянно трусил.

Штаны на колене пропитались сыростью, в кожу впился какой-то мерзкий камушек и Элай чуть переменил положение. Но взгляда от джунглей не отвел, изо всех сил напрягая слух.

Хруст.

Татуированный солдат включил наплечные фонари боевого костюма. Те тренькнули, накопив заряд, и прошили двумя снопами света темную нишу леса. Боец чуть повернулся, выдергивая ослепляющими лучами черные переплетенные корни, пышные заросли кустарников и поваленные стволы. Его напарник суетливо помог товарищу.

«Надо было вездеход развернуть…» — мелькнула запоздалая мысль.

И тут Элай увидел в лесу человека. Сначала он не заметил его в буйстве черно-белых красок. Так, игра воображения. Неудачный угол обзора, и обломленный бурей ствол кажется силуэтом. Но потом незнакомец покачнулся, и в него впились сразу несколько фонарей. Человек стоял вполоборота к дороге, чуть пригнувшись и низко опустив голову, и даже когда фонари выдернули его из сумрачных объятий — он не повернулся. Так и пялился в темноту джунглей, застыв среди зарослей кустарника.

Он почти не шевелился, лишь слегка покачивался из стороны в сторону. Элай медленно выдохнул, прикинул расстояние до незнакомца. Футов тридцать, не больше. Кто это? Судя по одежде, вернее по ее остаткам — гражданский. Из города, что ли? В душе забурлила тревога.

Человек неожиданно пошевелился и сделал неуверенный шаг. Нога будто сама рванулась вперед, и только потом за ней последовало тело. Фонарь молодого солдата дрогнул.

Хруст.

Элаю показалось, будто незнакомец сейчас упадет. Но тот удержался на ногах, опять покачнулся и жутко дернул рукой. И этот жест, это резкое движение вернуло Ловсона на двадцать лет назад. Во времена, когда они выкуривали жуков из проклятых лесов и когда местная «принцесса» озадачила воинов императора новой опасностью.

— Это «ходун». Уничтожить его! — выпалил он в рацию.

Опешившие солдаты моментально послушались, и лес прошила череда ярких вспышек. Каждое попадание в «ходуна» знаменовалось алым всплеском энергии, и чудовище молча выдержало четыре заряда, прежде чем рухнуло на землю.

— В лес. Сжечь тварь, — приказал Элай и поднялся с земли.

— Но, дор стратег, — тот, кто трусил больше всех, повернулся к командиру. — Там же может оказаться клещ…

«Гребаный умник!»

— Пока будешь болтать — он окажется уже здесь! Немедленно уничтожить тело!

— Вперед, Морре! — подогнал новичка боец с татуировкой и смело устремился в чащу. Может быть, он никогда не слышал о клещах? А может быть, это просто был смелый человек?

Трус покорно поспешил за напарником. От головного вездехода в лес направилось еще четверо солдат. Двигались они осторожно, тщательно прикрывая друг друга. Джунгли, в которых неожиданно стихла вся вечерняя суета, с угрозой принимали в свои объятья воинов императора. А Элай с трудом сдерживал себя и старательно отбивался от желания броситься в нутро броневика и запереться там. Без доспеха, в гражданском, он чувствовал себя голым. И ему казалось, будто со всех сторон к нему сейчас ползут эти мерзкие бурые комочки, в течение нескольких минут прогрызающие человеческую плоть от пят до головы и превращающие крепкого мужчину или женщину в бездушную сломанную куклу. В мертвое тело под управлением безмозглого жука. В монстра-«ходуна», задача которого — дойти до матки и накормить ее.

Ловсон нахмурился. Матка… Лоден свидетель! Стратег ринулся в кузов броневика.

— Вызывай базу! — крикнул он водителю.

Тот вздрогнул, с растерянной физиономией обернулся к командиру. Проклятье, еще один молокосос!

— Общая тревога! Выходи на аварийную частоту! Сообщи всем, до кого сможешь дотянуться! На Раздоре матка! — заорал Элай.

Солдат дернулся к передатчику, и тут в лесу страшно закричал кто-то из ушедших туда бойцов. Взвизгнул в ответ воплю разряд излучателя, затрещало падающее дерево, тишина огласилась отрывистыми выстрелами, перешедшими в беспорядочную пальбу. Ухнуло так, что заложило уши. А затем над чащей поднялся оглушительный, нечеловеческий вой!