Журнал «Если» - «Если», 1998 № 11-12

И когда Сондергард наконец поднял на меня глаза и произнес слова, предсказывающие мою судьбу, дрожь сменилась холодным и резким, как электрошок, чувством.

Алина и ее брат погибли, и ее юридическим махинациям пришел конец. Фактически, ее смерть меня озолотила. По странной иронии судьбы она не стала вычеркивать мое имя из списка тех, кто имеет право на долю страховой премии в случае ее смерти. Страховая компания без единого слова выплатила мне сто тысяч.

Однако визит в замок Сондергард обошелся мне дорого. По ночам я не могу спать из-за шуршания и стрекота существ, у которых даже нет названия. Не могу спокойно посидеть во дворике — на лужайке тут же начинают ползать всевозможные змеи и рептилии. Туннельные муравьи источили весь фундамент дома. Мне постоянно кажется, что еще день — и он рухнет.

Метлочерви обосновались во всех уютных местах — от кухонной метлы и широченной швабры в гараже до щеточки в платяном шкафу.

Но со всем этим я еще могу кое-как мириться. Однако настоящим дамокловым мечом стали слова Сондергарда о приближающейся встрече. Он сказал:

— Боюсь, что теперь вы и это существо обитаете в одной реальности. И вам ничего не изменить. Вы начали жизнь в обычном нормальном мире, но увидев метлочервя, запустили необратимый процесс взаимопроникновения и перекрестного опыления. Зная о другом мире и заглядывая в него лишь время от времени, вы могли растягивать этот процесс бесконечно. Но, обладая уникальным талантом, вы пересекли черту и запустили последнюю и окончательную фазу процесса. Посмотрите сюда, мой бедный друг. Вы поняли?

Я наклонился. С фотографии на меня смотрел единственный глаз домоеда — похожий на половину сваренного вкрутую яйца, нечеловеческий и лишенный эмоций, но странным образом неумолимо-пронзительный.

— Понимаете, доктор Мэллори… ведь не только вы увидели это существо. Оно тоже увидело вас.

Перевел с английского Андрей НОВИКОВ

При всей необычности рассказа Де Чанси в его основу положен традиционный вопрос, мучивший философов еще со времен Аристотеля: насколько объективно человек воспринимает окружающий мир? Психологи, со своей стороны, добавили в решение этой проблемы понятие адекватности человеческого восприятия и реакций. Естественно, в беседе с профессором кафедры общей психологии МГУ мы можем лишь очертить контуры проблемы.

— Давайте начнем с главного: что же это такое — «внутренний мир человека» с точки зрения психолога?

— Здесь возможны, по крайней мере, два ответа — один аккуратный психологический, другой, скорее, из сферы обыденной жизни.

Сто лет назад внутреннее являлось для психолога главным предметом изучения. Если другие науки интересовались окружающим миром как таковым, то психологию волновали те переживания, ощущения, впечатления, которые этот мир вызывает. Главная проблема тогда состояла в том, чтобы испытуемый мог донести свои переживания до исследователя-психолога. Людей специально учили передавать непосредственные ощущения, не прибегая к речевым штампам, стереотипам… Потом, когда психология расширила свой понятийный аппарат, накопила достаточную экспериментальную базу, стало очевидно, что невозможно учить всех подряд непосредственности самовыражения. Родоначальник психологии поведения Джон Уотсон совершил своего рода революцию, заявив, что внутреннего вообще нет (в том смысле, что его невозможно изучать). Важна внешняя реакция человека на внешнее же воздействие.

Но воздействие может быть одно и то же, а реакции разные. В сходных ситуациях кто-то, столкнувшись со сложной проблемой, постарается ее разрешить, кто-то проигнорирует, кто-то впадет в депрессию… Все зависит от того, как тот или иной человек воспринимает мир.

Крупнейший отечественный психолог Алексей Леонтьев пытался ввести такую категорию, как «образ мира». Заметим, не мир как таковой, а образ мира — ведь речь шла о восприятии, а единица восприятия — образ. Аналогично можно было бы говорить и об эмоциональном переживании мира, научной модели мира… Когда ученые начали моделировать психические процессы с помощью машинных программ, то внутреннее стали понимать как «черный ящик» (выражение тех, кто занимался кибернетикой и позже информатикой). То есть, мы не знаем, что внутри, но знаем, что там что-то есть.