Журнал «Если» - «Если», 1998 № 11-12

— Марк, — проговорила Шайели, — это Гойдел. Он пришел.

Что? Марк вскочил с подушки, на которой сидел, поджав ноги, на ианский манер (у него ушел месяц на то, чтобы выучиться сидеть так, не выпрямляя ног). Действительно, в овальном люке над лестницей, ведущей на крышу, показалось знакомое лицо его… покровителя — это самое подходящее слово в языке землян… правда, здесь не подразумевалась финансовая поддержка, только возможность для художника представить свои работы на суд благодарной и проницательной аудитории.

Как хорошо, значит, он не погиб во время шримашея, подумал Марк и понял, что именно этот невысказанный страх, охвативший его несколько часов назад, заставил совершить глупость, схватить чашу наркотика шейашрима. Но на Гойделе шримашей никак не сказался — разве что это пятнышко мази на лбу, где, очевидно, был вырван клок волос.

Невозможно было представить себе эту степенную, достойную личность в куче извивающихся, сражающихся тел… Кто же оказался убит, и был ли кто убит? Кто-нибудь из моих друзей?

Но спрашивать было нельзя. Об этом можно было узнавать только окольными путями. Ведь иногда все оказывались целы.

Марк подошел к люку, извиняясь за то, что пожилому человеку пришлось преодолевать крутые ступени. Гойдел решительно возразил, причем не на ианском, а на земном языке, на котором говорил с отличным произношением, безошибочно пользуясь идиомами.

— Нет, мой юный друг, я намеренно поднялся именно сюда, поверьте. Такое прекрасное зрелище нельзя пропустить! Скажите мне, верно ли, как я слышал, что эти явления означают прибытие одного из ваших величайших художников?

Марк хлопотал вокруг гостя, что не входило в ианские правила гостеприимства. Притащил подушку, чтобы усадить его, шепотом приказал Шайели принести кувшин утреннего напитка и печенье и вообще суетился, как примерная домохозяйка, которую застали врасплох. Наконец справился с собой, выровнял дыхание и, убедившись, что Гойдел удобно устроен, расположился напротив, приняв продуманно непринужденную позу. Сияние к этому времени почти закончилось, но в свете еще не потухших сполохов и занимающейся зари они прекрасно видели друг друга.

Некоторое время оба молчали. Затем Шайели принесла еду, и Марк робко произнес по-иански:

— Что касается человека, который устроил это зарево над нами… Да, его можно считать художником.

И вновь вежливо, на языке хозяина дома, Гойдел спросил:

— Какого рода художник этот человек — Чарт?

— Ну, он… — Марк заколебался, но решил все-таки говорить на языке, который предпочел Гойдел. Это ни в коей мере не облегчило задачу. Как можно вкратце охарактеризовать Чарта? В нескольких фразах? Невозможно. Ни на каком языке!

Все же надо попытаться. После долгого размышления он сказал:

— Что ж, прежде всего я должен заметить, что ни разу не видел его работ, а только слышал рассказы очевидцев. Я полагаю, что он… ставит спектакли в колоссальном масштабе. Действа. Их персонажи — жители целой планеты. В основе сюжета — мечта, сон. Или какой-то исторический период. Или с десяток возможных вариантов будущего. Я полагаю, выбор может быть огромным.

— Впервые представитель вашей расы прибывает в наш мир на космическом корабле. Он всегда путешествует таким образом, а не с помощью Врат?

— Мне кажется, да. — Марк облизнул губы. Ему всегда было трудно говорить о межзвездных путешествиях с ианцами; многие из них завидовали свободному передвижению людей в космосе, однако существовало твердое правило, запрещающее инопланетянам пользоваться Вратами. А звездолетов ианцы не имели.

— Он всегда извещает о своем прибытии столь странным образом?

— Мне рассказывали, что то же самое он проделал на Хайраксе. Сначала в небе появилась еще одна луна — луна на Хайраксе красная, как сушеное мясо, а новая луна была серебристая, такая, какую вы видите сейчас. Затем появились сияния, хотя и не столь разнообразные. Об этом свидетельствуют видеозаписи. Разумеется, можно было ожидать, что его техника с годами усовершенствовалась…

— А каково было содержание представления?

— Ну… на Хайраксе это был сон. С плохим концом. — Марк состроил гримасу. — О счастливой жизни под властью династии Куэйнов. Пожалуйста, не спрашивайте меня о подробностях. Я пришел к выводу, что правители, пригласившие Чарта, ожидали зрелища, способного развлечь людей, примирить их с тяжким существованием. Они думали, что их подданные будут рады еще туже затянуть пояса, дабы заплатить Чарту его гонорар. Он запрашивает немало. Но сон кончился, вернулась действительность, а народ Хайракса, как я слышал, платит до сих пор.