- На Зимино пойти можно хоть завтра. Сведения из села верные - Слепак и Комар со своей шайкой уже за полночь пьяны в стельку. Одно меня смутило. Гришка ведь не спьяну винтарь отдал. Он на Назарова напоролся. Ты же слыхал, небось, Афоня, что это за мужик.
- Знаю, - зло усмехнулся мельник.
- Назаров все дело меняет. Если он здесь подзадержится да с голопузыми споется, их после этого ночью, как курей, не возьмешь. Я о его подвигах на Германской слыхал. Считай, у комбеда свой полковник будет.
- Вряд ли. Он сегодня у дяди водки выпьет и дальше к своей бабе пойдет.
- Я тоже на это надеюсь. Так что до завтра дергаться не будем.
Приятели докурили и вернулись к костру, где усталые и подвыпившие мужики уже затянули тоскливую бурлацкую песню.
* * *
- А когда из госпиталя вышел, сразу же приказали явиться в штаб. Там я третьего Георгия из собственных рук командующего Юго-Западным фронтом Брусилова Алексея Алексеевича и получил, - закончил рассказ Назаров.
- Расскажи, как ты из плена сбежал, - попросил Никита Палыч.
Назаров повременил с рассказом. Он взял свой стакан, долил почти до краев и оглядел гостей, задержав свой взгляд на барышне Ларисе.
- У всех ли полно? Тогда вот что я вам скажу... Стаканчики пока поставьте, говорить буду долго, много важных слов надо сказать. Как выражаются большевики - программных слов. А за мудреные слова, коль выскочат, звиняйте, земляки. Нахватался их не по своей воле бывший крестьянин, ныне солдат Федор Назаров. Еще и всяких знаний, новых и чудных, нахватался. Иным словом, совсем не тот Назаров уже пришел, что уходил.
Федор и сам опустил свой стакан на скатерть, осознав, что тост выйдет даже длиннее, чем представлялось.
- Про синематограф слыхали? Степан даже бывал? Очень хорошо. Так вот, глядел я как-то в стране далекой буржуйскую фильму под названием "Терминатор"...
- Чего? - вырвалось у Тимохи.
- Неважно, - махнул рукой простой мужик Назаров Федор. - Короче говоря, чужим, нерусским словом звалась та фильма. А показывали в ней ро... э-э, чудовище рукотворное, созданное колдунами. И хотело то чудовище изменить ход истории, хотело, чтоб не свершилось предначертанное. Ну вот, допустим, мы бы заранее узнали, что такого-то числа убьют эрцгерцога Фердинанда и оттого начнется война. И если б удалось спасти герцога, предотвратило б это войну? Как полагаешь, Тимоха?
- Так это... Не знаю.
- И я не знаю. А хотел бы знать. Ну, да и бог с ним! Жить надо так, будто живешь впервые и навсегда - вот что я понял за годы скитаний. Впервые и навсегда. За это и предлагаю выпить.
Назаров поставил на стол пустую посудину, захрумкал выпитое моченым яблочком. В горнице повисло потрясенное молчание.
"Вот сидят вокруг меня люди, которые на самом деле мне чужие, но я не ощущаю их как чужих. Я отношусь к ним именно как к близким и родным, - вот какие думы посетили Федора-Алексея. - Как когда-то я сразу и безоговорочно признал однополчан Федора за своих, а они, в свою очередь, также ни разу не усомнились, что я - самый что ни на есть Назаров, а не кто-то совсем другой. Может быть, пребывание в предыдущем мире было лишь ошибкой природы, которую природа решила исправить. И эта жизнь, несовершенная, грозная, страшная, кажется мне отчего-то более моей, чем та, предыдущая. Мало что осталось во мне от прежнего Алексея по прозвищу Леший, "черного археолога", которому больше нравилось возиться с оружием отшумевших эпох, чем с предметами эпохи атома и сотовых телефонов. Видимо, не случайно нравилось. Ну, значит, пора бы и забыть ту странную эпоху. Быть может, и не будет ее никогда, а все еще пойдет по другому пути".
Молчание затягивалось, и Федор понял, что надо срочно переходить на привычные обитателям Зимино вещи.
- Видите, в углу винтовка? - спросил он.
- Видим, - сказал Степан. - С фронта, что ли?
- У Гришки вашего винтарь отнял. Ну, который за околицей. Он говорит какой-то ком бед завелся в Усадьбе. Что это у вас, вместо барина, что ль?
- Большое озорство с нашим барином, Владимиром Ивановичем, приключилось. Усадьбу-то пограбили прошлым декабрем, - ответил старик.
- Революция, что ли, до вас докатилась?
- Какая революция? Озорство сплошное. В округе много дезертиров развелось, что с лета привыкли от погрома к погрому бегать. Вот они-то нас до большого греха и довели (Никита Палыч перекрестился). Мы-то от барина ничего дурного не видели. Ну вот, к примеру, случалось, ребятишки в сад залезут, вишен нарвать. Помнишь, Тимоха?
- Помню, - ответил Баранов. - Я и сам клубнику рвал.
Читать дальше