Александр Логачев - Красный терминатор, Дорога как судьба

- Зачем оно тебе? У тебя свое ружжо есть, - насмешливо ответил путник. Ствол ткнул его в спину еще сильнее.

- Ты поговори, - послышалось сзади, но разговор не получился, ибо в ту же минуту прохожий присел, как плясун, юлой повернулся на каблуках, левой рукой схватил снизу винтовку за ствол и поднял ее, выпрямляясь. Его правый кулак, взмыв вверх, подбросил противника мощным толчком в челюсть, так что зубы лязгнули. Не прошло и двух минут с того момента, как пешеход был вынужден не по своей воле остановиться, а картина на дороге полностью изменилась. Путник стоял на том же месте, слева от него в пыли валялась винтовка (старая добрая мосинская трехлинейка), справа - ее хозяин, парнишка лет восемнадцати. Одной рукой он ощупывал подбородок, другой пытался отыскать улетевший картуз, но, судя по выражению лица, он так еще и не понял, что же с ним произошло.

- И одного ружья для тебя много, - сказал путник, поднимая трехлинейку. - Ты же с ним и обращаться-то не умеешь. Ну вставай, пока не простыл.

- А больше бить не будете? - недоверчиво спросил парнишка, вглядываясь в незнакомца.

- Вот заодно и узнаешь.

Парнишка старчески охнул, нацепил запыленный картуз козырьком назад и медленно поднялся.

- Как звать-то тебя?

- Гришка, - несмело сказал парень, будто его имя, произнесенное вслух, могло привести к новым побоям.

- Так вот, Гришка, отвечай прямо и честно, как перед попом на исповеди в Великий пост. Ты чего с винтовкой по дорогам шаришься?

- У ребят табачок вышел, вот они меня и послали.

- Гришка, а что теперь, в вашем селе по-другому табаку не достать?

- Кому достать, кому нет. Я уже третью неделю по лесу брожу, домой не заглядываю. У нас большаки комбед завели, и с тех пор жизни не стало.

- Ком бед?

- Ага, комбед. Это вроде сельской управы. Только там не нормальные мужики, как мой тятька, а голота. Пришел указ - молодых забирать в солдаты. Вот этот комбед и решает: кого оставить в селе, с бандитами воевать - то есть с нами, а кому в ихнюю Красную армию иттить. Рвань разная в Усадьбе засела. За трудовой народ она, видите ли, борется. Весь самогон с уезда туда свезли, для борьбы. А ребят с приличных дворов велели собрать - и в уезд. Ну, мы в лес и подались.

- Хорошие дела у вас творятся, - сказал путник и повесил на плечо винтовку. - Ну, прощай Гришка, я дальше пошел.

- Ой, дядя, а как же я к ребятам без ружья вернусь? Что же я им скажу? Они мне теперь всю морду разобьют.

- Скажешь: "Федор Назаров по дороге шел и винтовку отобрал".

И Назаров, не глядя больше на Гришку, зашагал дальше.

* * *

Прежде Зимино было богатым и веселым селом. Барин еще лет за десять до Германской войны продал землю крестьянам. С той поры он только читал журналы и ловил бабочек. Мужики с выгодой сбывали урожай в уездный город Монастырск и давали ночлег купцам, едущим туда же на ярмарку. Уставшие купчики могли отдохнуть перед завтрашней дорогой, а сохранившие силы - развлечься. Зимино всегда славилось красивыми девками.

Рано под утро девка пришла,

Рубли в подоле домой принесла.

Теперь, весной 1918 года, село казалось вымершим.

Несколько изб были пусты. Распахнутые ворота приглашали заглянуть во двор, но первый же беглый взгляд расхолодил бы любого мародера - добро вывезено до лоскутка. Чьи-то заботливые руки прибрали все, включая двери и ставни.

Жилые дворы, напротив, были заперты так, будто через Зимино собирался пройти цыганский табор и народ, затаив дыхание, ждет вороватых гостей. Даже собаки лаяли осторожно: гавкнут пару раз и замолкнут, будто раздумывая стоит ли брехать дальше?

Солдат остановился возле весьма приметных, украшенных резьбою ворот.

- Эй хозяин! - крикнул солдат. - Отпирай ворота, гость пришел!

Назаров присел на лежавшее поблизости бревно и закурил. Самокрутка дотлела наполовину, но хозяин не появлялся. Только залаяла собака.

- Мне что, у калитки ночевать?!

- Ты, дядя, горло не дери. Все равно не откроют, - послышалось сзади.

Назаров обернулся. Неподалеку от него стоял малец лет семи. В ладошке пацан сжимал игрушечную винтовку, вырезанную из доски, с приделанной к ней веревочкой для ношения на плече.

- Почему не откроют?

- Ты с ружьем пришел. Значит, у хозяев сало потребуешь, самогон будешь искать. Может, самого хозяина со двора уведешь. Вот тебя и боятся. Но не сильно, ты же один.

- А ты чего не боишься?

- У меня у самого ружье есть.

В подтверждение этих слов мальчишка наставил на Назарова деревянную винтовку. Солдат хмыкнул и достал из кармана замызганный кусок сахара, кинул его сорванцу.