Александр Логачев - Красный терминатор, Дорога как судьба

А говорили они вот о чем.

- Пашка, ты с той подсадной девкой-то расплатился?

- Конечно. Одним червонцем, как уговаривались. Петя, объясни, зачем Сергей Степанович велел его сюда привезти?

- Ребра хочет ему пересчитать за давние амуры.

- С кем амуры-то?

- А ты не сообразил, дурачина? С евонной супружницей. Пять годков прошло с той поры, а он все забыть не может. Ясное дело, такое не забывают.

- Любезные господа, - плачущим голосом сказал Марсель Прохорович, проверяя украдкой, не сломан ли нос. - Почему вы изволили так со мной зверски обойтись?

Петя - бородатый верзила в грязной тужурке - хохотнул, обдав товарища Ракова спиртовым перегаром, несильно ударил кулаком под ребра и лишь после этого удостоил ответом:

- У меня к тебе, блудный ты котишка, претензий нет. Обидно мне за Сергея Степановича. Как ты смел, мелкий подлец, так с хорошим человеком обойтись?

- Который хороших людей в долг кормит и поит, - подхватил напарник. Как ты смел его законный брак опозорить? Она, Марфа Ивановна, с околоточным мужу не изменяла, а ты ее охмурил, холуй дрянной.

- Господа, быть может, позабудем о том неприятном происшествии? Пять лет с тех скорбных событий миновало, - несмело сказал Марсель Прохорович.

- Такое и за десять не забудется, - сказал Петя и заехал Ракову в ухо. Тот охнул и медленно пополз на пол. Его безвольная правая рука коснулась ботинка.

Петя поднял товарища Ракова, ухватив за шиворот.

- Трепли языком поменьше. Вот приедет скоро Сергей Степанович и насчет тебя распорядится. Может, своими руками тебе ребра пересчитает и прикажет в канаву кинуть. Может, снова скажет засунуть в мешок и в Москву-реку. А может, велит нам твое котиное хозяйство отделить каминными щипцами. Без него у тебя, Раков, жизнь пойдет без всякого удовольствия...

* * *

Сосницкий дошел до середины зала и остановился. Только тогда Назаров разглядел его конвоира - невысокую девушку с короткой стрижкой и маленьким, немного вытянутым лицом. А пистолет она держала вполне уверенно.

- Здравствуй, Марина, - приветствовал ее Назаров. И тут он узнал лицо девушки. Это была та самая молодка, которая ехала из Пензы в одном вагоне с ним.

- Брось пистолет, - сказала Марина. - Иначе я его застрелю.

- Стреляй, - спокойно ответил Назаров, вспомнив недавний урок. Сосницкий поднял голову и удивленно посмотрел на друга. - Стреляй. Ты в него попадешь, а я - в тебя. Или не веришь?

- Не посмеешь, - устало и зло сказала девушка.

- Еще как посмею, мадам. Он мне не брат-один и не брат-два, он мне и не сват. А ты есть сотрудница бандитского елемента, вредящего делу нашей мировой революции. Нашего товарища мы потом с честью похороним, отсалютуем над его могилой залпами, а тебя в канаве собаки подъедят.

Отвлекая Марину разговором, Назаров поглядывал на Сосницкого, ожидая, когда он покажет свое умение - сломает барышне руку. Однако напарник был, кажется, здорово утомлен каким-то недавним боем. Его тело было исцарапано, а лицо - окровавлено.

Цезарь Петрович и Митя сидели на полу, с надеждой глядя на свою спасительницу, и в разговор не встревали.

- Барышня, давайте чего-нибудь решим. А то мне так стоять надоело. Могу со скуки разик-другой в потолок пальнуть. Вдруг придет кто, старше вас чином. Может, он наше дело разберет? Соображайте, красавица. Я думаю, у вас ручка уже затекла. Так недолго и без намерения стрельнуть.

- Хорошо, - почти безучастно молвила девушка. - Сейчас мы сосчитаем до трех и бросим пистолеты на пол. Потом обо всем поговорим.

- Одно нехорошо, мадемуазель, - неторопливо ответил Назаров. - Вы пистолет бросите, а потом поднимете. А я не смогу. Впрочем, вы мне еще в вагоне приглянулись. Про себя я вас сразу наградил титулом "Мисс поезд до Москвы". Мне от вас одного честного слова хватит - пистолеты не брать.

Назаров болтал, глядя при этом на Марину. А та переводила взоры с одного любовника на другого. Потом она явно остановила выбор на Мите и смотрела лишь на него, будто пытаясь передать взглядом какую-то мысль. Митя тоже глядел на нее. В этих взорах Назаров читал испуг и надежду; так смотрят не на любовницу, а на мать.

- Я готова дать слово. Обещаю не брать в руки пистолет после того, как его кину, - сказала Марина.

- Тоже слово даю. Честное пионерское слово "черного археолога", слово рожденного революцией. Обещаю не трогать пистолет руками, когда его кину, со всей серьезностью сказал Назаров. Федор при этом то глядел в глаза Сосницкому, то многозначительно переводил взгляд на середину камеры. Одновременно Назаров незаметно коснулся правой ногой Митиного ножа.