Александр Логачев - Красный терминатор, Дорога как судьба

Извозчик зло сплюнул:

- Ох, сколько вас, окаянцев, развелось. Нет, хватит по ночам ездить, будя...

- Не бурчи. Скажи-ка, видел тут еще какой-нибудь экипаж?

- Не видел, - процедил сквозь зубы возничий. - Но, рваная сволочь!

Обуревавшие его чувства извозчик выместил кнутом на лошадиной спине. Коляска продолжала катиться прежним путем. Пока седок не отдавал указаний, куда ехать и как при этом гнать, но продолжал спрашивать:

- А по дороге никто не попадался?

- Может, и попадался. Проносились мимо любители. Мчали из этих вот мест, как наскипидаренные. На шарабане были с крытым верхом. Но конь у них не в мыле, значит, до того стояли. Доволен, что ли? Вон рожа как засветилась.

Лихач был, конечно, зол, но вот страха в нем не чувствовалось. Видимо, ночная работа не раз сталкивала его с личностями и похуже нынешней.

- Ты помнишь, где их повстречал? Вот и гони туда!

- Нешто не помню. Я Москву, как свою бабищу, на ощупь всю знаю. Только радости-то мне тебя задаром катать...

Дмитрий поднял себя со скамеечки, оказался рядом с бесстрашным возницей, ухватил того сзади за широкий наборный пояс и оторвал от облучка.

- А не задаром, - молвил Сосницкий, запустив руку в карман, в собственный. Выудил оттуда ком "керенок". - Вот за это вот, деньги называется, и за спасение своей колесницы. Не то выкину тебя с насиженного места и сам себя по Москве повезу. Ищи потом свою колымагу. Короче, кнут и пряник.

- Лады, лады, - лихач решил поменять строптивость на покладистость. Поехали, барин, покатаемся.

* * *

- Вот здесь мы и разминулись, аккурат на этом месте.

- Давай вперед до конца улицы!

Улица оканчивалась распутьем. Извозчик смачным "тпррр-у-у" и натягиванием вожжей остановил экипаж.

- Послушай, любезный, - Сосницкий вновь покинул свою скамеечку, чтобы усесться рядом с возницей на козлах и дружески приобнять его. - Пока я не найду что ищу, отпустить тебя не, смогу, не взыщи, если ты там спешишь куда. Значит, любезный, чем больше помощи ты мне окажешь, тем скорее от меня отвяжешься. Ухватил? Вот так-то... Скажи тогда, как в ночной Москве быстро отыскать след искомой повозки?

- Как, как... Знамо как... Деньги-то есть еще?

- Все тебе отдал.

- Да и не деньги были. Значит, рассчитывай на свое обхождение. Тут кое-где на углах девочки мерзнут, денежных ухажеров ждут. Они кажного встречного-проезжего разглядывают, работа, вишь, у них такая. Кого спросить, как не их. Если скажут...

- Вези до них поскорее, давай, почтенный, давай!

Очень скоро, проехав всего лишь квартал, они набрели на искомое. Извозчик, гнавший галопом, притормозил, пустил лошадь шагом. Он привстал на козлах, всматриваясь в темную улицу. В ответ на это от стены одного из мрачных в ночи домов отделилась фигура и шагнула к проезжей части. Экипаж с двумя мужчинами на облучке поравнялся с молодой женщиной, кутающейся в шаль.

- Тпру! Стоять, корова безрогая!

- Все ругаешься, Егорыч! А это что за молодец? Напарничка себе нашел? Он у тебя на рубаху зарабатывает?

- Эх, Глашка, - лихач в сердцах хлопнул себя по колену, - недешево берем, а еще больше сами платим. На копейку заработаешь, на рупь неприятностей хватанешь.

Пока извозчик жаловался, Сосницкий сцрыгнул на мостовую и подошел к ночной барышне. На него насмешливо взирала невысокая молодая дамочка с усталыми глазами и царапиной на щеке. Дмитрий взял ее под локоток, склонился к ней, принялся что-то нашептывать на ушко.

Извозчик провожал грустным взглядом прогуливающуюся вдоль экипажа парочку, оживленно беседующую о чем-то своем. Сначала личико его старой знакомой, которой (да и не только ей) он помог не без выгоды для себя заработать кое-какую денежку, доставляя на заветный угол ищущих любви хмельных седоков, выражало удивление и разочарование. Потом стало задумчивым, потом девушка внимательно и игриво взглянула на собеседника. А собеседник тем временем шептал и шептал, в чем-то, видимо, горячо убеждая. И, видимо, убедил. Потому что Глашка стала сама говорить, показывая рукой какое-то направление, а седок внимательно слушал и улыбался. Когда Глафира замолчала, человек в исподней рубахе наклонился, поцеловал ей ручку, приведя непривыкшую к подобным нежностям проститутку в смущение, и через секунду он уже запрыгивал в коляску.

- Гони, любезный, прямо, до конца улицы, потом свернешь налево.

Лихач выполнил приказание. Выполняя, полюбопытствовал:

- Как же ты без рублевого подогреву вызнал, чего хотел? Запужал?

- Ну-у-у, - протянул седок, - разве других подходов к женщинам мало? Ты, любезный, про комплименты слышал когда-нибудь?