Андрей Завадский - День помощи

– Цель по пеленгу двадцать, дистанция семьдесят три кабельтова, глубина триста метров, – доложил старший помощник. – Идет на восьми узлах перпендикулярно нашему курсу на зюйд.

– Значит, к норвежским берегам, – это было утверждение, а не вопрос, и старпом не стал утруждать себя ответом, который командир и так знал. – Не думал, что у янки в этом районе есть позиции стратегических ракетоносцев. Раньше, кажется, в этих водах их не встречали.

– Выходит, мы стали первыми, – усмехнулся старший помощник. Он не скрывал радости, охватившей сейчас буквально каждого моряка, ведь все, кто находился на борту "Костромы", будучи опытными подводниками, знали, сколь велика их удача. Услышать за многие мили субмарину, которая издавала шумы меньшие, чем само море, и подобраться к ней на расстояние торпедного залпа незамеченными удавалось не всякой подлодке.

– Что ж, воспользуемся моментом, – решил Казаков. – Приказываю уменьшить скорость до шести узлов, подвсплыть до трехсот метров. Последим за американцами.

Командир "Костромы" с гордостью подумал о том, что, пусть и случайно, он стал одним из немногих капитанов-подводников отечественного флота, в открытом море сумевших не только обнаружить субмарину типа "Огайо", но и скрытно подобраться к ней на считанные мили. Сейчас янки были под прицелом, и Роман не смог удержаться от соблазна пощекотать им нервы.

Экипаж "Костромы", состоявший из хоть и молодых, но уже опытных моряков, для каждого из которых нынешний поход был далеко не первым, четко исполнял приказы капитана. Субмарина, двигавшаяся со скоростью двенадцать узлов, не слишком медленно, но и не настолько быстро, чтобы из-за собственного шума не услышать приближение чужака, сбавила ход, растворяясь в естественных шумах неспокойного моря. Также подлодка поднялась ближе к поверхности, оказавшись на одном уровень с американской субмариной.

Рабочая глубина погружения "Костромы" составляла четыреста восемьдесят метров, и при столкновении с надводным противником это давало лишний шанс на успех. Но условия прохождения акустического сигнала на разных глубинах были различными, и из-за толщи воды, отделявшей друг от друга охотника и ничего не подозревавшую жертву, акустик "Костромы" рисковал потерять и без того слабый сигнал, обозначавший цель.

Сейчас "Кострома", как бы пропуская перед собой американскую субмарину, намеревалась зайти ей в корму, в точности, как в воздушном бою пилоты истребителей стремятся зайти вражескому самолету в заднюю полусферу, при атаке откуда он становится весьма беззащитным. И теперь капитану второго ранга Казакову удался этот маневр, проведенный столь виртуозно, что американцам не помогла ни буксируемая антенна, ни мощные компьютеры, без участия человека вычленявшие из морских шумов звуки искусственного происхождения.

– Сблизиться с целью на тридцать кабельтовых, – приказал Казаков, когда "Кострома" оказалась в кильватере "Огайо". – Скорость десять узлов. Ухватим янки за хвост, – довольно усмехнулся командир русской субмарины.

Винт "Костромы" начал вращаться быстрее, сообщая подлодке большую скорость. И спустя несколько секунд американский акустик обнаружил незваного гостя там, где меньше всего ожидал его.

– Подводная цель прямо по корме, – сообщил акустик, связавшись с мостиком. – Скорость девять узлов. Одновальная атомная субмарина, предположительно, русская ударная лодка класса "Сиерра".

– Дьявол, – выдохнул командир ударной атомной подводной лодки "Мичиган" кэптен Манзетти. – Русские у нас в корме? Как им это удалось?

Кэптен верил в свой корабль, которым командовал уже семь лет, нисколько не сомневаясь в том, что это самая малошумная подлодка из всех существующих, к тому же обладающая колоссальной огневой мощью, идеальное оружие первого удара. И теперь Манзетти почувствовал, как похолодело в груди при мысли, что его субмарина оказалась на прицеле у русских, которым ничего не стоило прямо сейчас выпустить торпеды.

– Сэр, – тем временем доложил акустик, – русские в шести милях позади нас, и дистанция уменьшается.

– Они могут помешать выполнению нами поставленной командованием задачи, – заметил старший помощник. – Русские явно заняли позицию для торпедной атаки. Если мы будем ждать, кэп, то рискуем оказаться на дне.

– Но мы не можем атаковать их первыми, – возразил Манзетти. – Это равносильно объявлению войны. Представьте, мистер Пирс, что будет твориться на поверхности, если хоть одна наша торпеда покинет торпедный аппарат.