Клиффорд Саймак: Тень жизни

Картер знал, что еще немного — и пора будет собираться в дорогу. Рукопись закончена. Записи упорядочены. Все образцы, за исключением нескольких экземпляров, помечены ярлыками и готовы к упаковке. Рабочие отпущены. Как только Альф вернется, можно приниматься за работу. Альф ушел в город три дня назад и до сих пор не возвратился — но в этом не было ничего необычного. Так или иначе, Картер не мог чувствовать никакого раздражения по отношению к Альфу. В конце концов, такое обстоятельство, как завершение двадцатилетней работы, служило достаточным поводом для своего рода кутежа.

Последние лучи заходящего солнца струились в окно, растекаясь по комнате, освещая и усиливая цвета марсианских кувшинов, выставленных вдоль стены. Не очень большая коллекция в сравнении с некоторыми собраниями профессиональных коллекционеров, но она наполняла теплотой душу Картера. Эти кувшины в некотором смысле представляли собой эволюцию марсианской культуры — от маленького кривобокого экземпляра до очень крупного произведения, являвшегося вершиной развития кувшинного культа. Образцы из всех районов Марса, принесенные ему костлявыми обладателями бакенбард — охотниками за кувшинами, которые рыскали по пустыням в постоянном поиске, всегда исполненные надежд, всегда уверенные в себе, всегда мечтающие о том дне, когда они найдут кувшин, который сделает их богатыми.

— У Элмера гость, — сообщил Бастер. — Возможно, мне следует вернуться домой. Наверное, я нужен Элмеру.

— Гость? Х-м-м… — произнес Картер, слегка удивляясь.

Элмера редко посещали. Когда-то город Марсианского Призрака был включен в маршрут каждого туриста, но в последнее время правительство запрещало посещения. Визитеры выводили Элмера из себя, и, поскольку он обладал чем-то вроде дипломатического статуса, правительство должно было принять какие-то меры. Изредка Элмера навещали ученые; также было разрешено находиться здесь очень короткое время студентам, изучающим искусство, которые знакомились в городе с картинами — единственным обширным собранием когда-либо существовавших марсианских холстов.

— Художник, — ответил Бастер. — Художник с розовыми бакенбардами. Стипендиат одной из земных академий. Его зовут Харпер. Он особо интересуется «Наблюдателями».

Картеру были знакомы «Наблюдатели» — пугающий, мрачный холст. Было что-то необычное в технике, в которой была написана эта картина: она казалась живой — как будто художник смешал краски с реальным страхом и ужасом.

Приглушенно, словно извиняясь, на столе заурчал радиотелефон. Картер нажал на тумблер, матовое стекло экрана зажглось, и на нем появилось лицо с грубой морщинистой кожей, украшенное длинными, желтыми, свисающими, как у моржа, усами, необычно большими ушами и парой тускло-голубых глаз.

— Привет, Альф, — добродушно сказал Картер. — Ты где? Я ждал твоего возвращения несколько дней назад.

— Так помогите мне, док, — сказал Альф, — Они посадили меня в тюрьму.

— За что на сей раз? — спросил Картер, полагая, что причина ему известна. Рассказы о похождениях алкоголика Альфа давно стали неотъемлемой частью многочисленных легенд Красных Скал.

— Всего лишь охота за кувшином, — признался Альф, шевеля усами.

Картер мог заметить, что Альф довольно трезв. Его тусклые глаза были лишь слегка увлажнены — и только.

— Догадываюсь. Снова Фиолетовый кувшин? — поинтересовался Картер.

— Абсолютно точно. Это был он, — ответил Альф, стараясь казаться бодрым, — Вы бы не хотели, чтобы парень отказался от такого богатства, не правда ли?

— Фиолетовый кувшин — миф, — сказал Картер с легким оттенком горечи. — Его кто-то придумал, чтобы заставлять таких парней, как ты, вляпываться в неприятности. Никакого Фиолетового кувшина никогда не существовало.

— Но робот Элмера намекнул мне, — заныл Альф, — Сказал, куда идти.

— Да-да, я знаю, — кивнул Картер, — Послал тебя в бесплодные земли. На всем Марсе нет хуже места. Ровная пустыня, кишащая ядовитыми насекомыми. Никто никогда не находил там кувшина. И никогда не найдет. Даже когда здесь жили марсиане, бесплодные земли, вероятно, были дикой местностью. Никто в трезвом уме, даже марсианин, не стал бы там жить, а кувшины можно найти только там, где кто-то жил.

— Послушайте! — завопил Альф. — Вы же не хотите сказать, что Бастер пошутил! Эти бесплодные земли не шутка. Мерзкие жуки гнались за моей повозкой, и я чуть не сломал себе шею — три или четыре раза. А потом появились полицейские и арестовали меня. Сказали, что я вторгся на территорию заповедника Элмера.