Артур Кларк - Рама II

Если Раму считать машиной, генерал О'Тул без особых колебаний решился бы уничтожить ее. В конце концов при этом рамане не погибнут. Но что там говорил Уэйкфилд? То, что этот корабль может обладать разумом, превосходящим не то что зверя — любое человеческое создание. А не может ли высокоразвитый искусственный интеллект занимать свое особое место среди тварей Божьих… быть может, и более высокое, чем у низших форм жизни?

Усталость начинала одолевать генерала. О'Тул уже не в силах был сопротивляться бесконечному напору не имеющих ответа вопросов. И, не ощущая особой уверенности, решил, оставив внутреннюю борьбу, подчиниться приказу.

Первым делом ему пришлось вспомнить свой опознавательный код, цепочку из 50 цифр от 0 до 9, известную лишь ему и процессорам в ядерных зарядах. Еще перед стартом с Земли О'Тул самолично записал ее в память каждого заряда. Цепочка была длинной — тем самым исключалась возможность ее определения с помощью электронного алгоритма. Каждому из офицеров экспедиции «Ньютон» рекомендовали выбрать такие цифры, чтобы код нельзя было забыть, но в не слишком уж бесхитростной последовательности… например, любой сторонний диверсант мог бы без труда воспользоваться номерами домашних телефонов.

По сентиментальным причинам О'Тул решил использовать девять цифр: дату своего рождения, 29-3-42, и дату рождения жены, 7-2-46. Он прекрасно понимал, что любой шифровальщик немедленно проверит столь примитивные варианты, поэтому даты следовало скрыть посреди последовательности из пятидесяти цифр. Но как быть с остальными — их сорок одна? Число 41 интересовало его с той самой вечеринки с пивом и пиццей, состоявшейся в студенческие годы в Массачусетсом технологическом. Один из его тогдашних приятелей, блестящий молодой специалист по теории чисел, имя которого О'Тул давно позабыл, пьяным шепотом сообщил будущему генералу, что 41 — «число удивительное, это первое число в самой длинной последовательности квадратичных простых».

О'Тулу так и не удалось в полной мере понять, что подразумевалось под термином «квадратичное простое». Однако он понял, не без удивления, что в последовательности 41, 43, 47, 53, 61, 71, 83, 97 каждое следующее число получалось прибавлением двойки к разности предыдущих. Последовательность простых чисел заканчивалась на сорок первом члене, оказывавшемся уже не простым числом, а именно 41х41=1681. О'Тул лишь однажды в жизни поделился этими малоизвестными сведениями с Катлин по поводу ее сорок первого дня рождения и получил такой ответ, что впредь никогда более не упоминал об этом факте.

Однако для кода такая последовательность подходила, в особенности если ее слегка замаскировать. Чтобы получить свое пятидесятизначное число, О'Тул сперва записал последовательность из сорока одной цифры, каждая из которых образовывала сумму двух первых цифр в каждом числе последовательности «квадратичных простых», начиная с 41. То есть его собственный ряд начинался с «5» вместо 41, потом следовало «7» вместо 43, «1» вместо 47 (4+7=11, последняя цифра сокращалась), «8» вместо 53 и так далее. Затем цифры, входящие в две даты рождения, О'Тул распределил в соответствии с возвратной последовательностью Фибоначчи (34, 21, 13, 8, 5, 3, 2, 1, 1), определив таким способом расположение девяти дополнительных цифр в последовательности из сорока одного члена.

Запомнить ее было довольно сложно, но генерал не намеревался заносить все на бумагу и брать с собой к месту активации зарядов. Если код будет записан, тогда им сможет воспользоваться любой без его на то воли: он уже не сможет изменить свое мнение. Запомнив последовательность, О'Тул уничтожил следы вычислений и направился в столовую завтракать с другими космонавтами.

— Франческа, вот тебе экземпляр кода, вот вам, Ирина, последний Хиро Яманаке. Извини, Янош, — улыбнулся адмирал Хейльман, — я уже расстрелял свой боезапас. Может быть, генерал О'Тул позволит тебе ввести собственный код в одну из бомб.

— Не беспокойтесь, адмирал, — сухо ответил Янош, — без некоторых привилегий я вполне могу обойтись.

Хейльман сделал целое зрелище из активации зарядов. Свое пятидесятизначное число он распечатал и с удовольствием объяснял остальным космонавтам, какое хитроумие сумел проявить при составлении кода. И с непривычной открытостью он вовлекал в этот процесс весь экипаж.

Франческе это нравилось. Все прекрасно смотрелось на телеэкране. О'Тул подумал, что она-то, наверное, и предложила Хейльману такой сценарий, но долго думать об этом генерал не стал. Его крайне удивляло собственное спокойствие. После долгого и мучительного поиска решения он намеревался свершить все бестрепетной рукой.