Артур Кларк - Рама II

— Но я не собираюсь тратить время на разговоры о Франческе Сабатини, — продолжила она. — Через час снова стемнеет, а нам еще нужно разработать план, как спастись с острова. Следует подумать о том, где добыть пищу, воду, а также о прочих неназываемых потребностях, которые делают заточение в тесной яме малопривлекательным.

— У меня с собой переносный домик — если потребуется.

— Отлично, — ответила Николь, — вспомним, если пойдет дождь. — Она потянулась к ранцу за манно-дыней, но не стала доставать пакет с едой. — Кстати, — спросила она Ричарда, — вы не прихватили с собой человеческой еды?

Домик пригодился, когда они собрались поспать. Они решили расставить его на центральной площади. «Чем ближе к птицам, тем безопаснее», — подумала Николь. В известной мере, она с ними подружилась и могла надеяться на помощь в случае необходимости. Кроме того, пищу здесь можно было найти только у них. У Ричарда с Николь оставалось еды на двоих лишь на пару раманских дней.

Николь не возражала против того, чтобы спать с Ричардом под одной крышей. Он галантно выразил готовность расположиться снаружи, но в хижине свободно можно было разместить два матраса. Они лежали в полуметре друг от друга и беседовали. Николь во всех подробностях описала, что делала в одиночестве, опустив только рассказ о видении и фиале. Все это было для нее слишком личным, чтобы делиться с кем-нибудь еще. Ее рассказ крайне заинтересовал Ричарда, в особенности все, что относилось к птицам.

— Интересно, — сказал он, подпирая голову согнутой в локте рукой, — как могли они попасть сюда. Судя по вашим словам, если забыть о танке-часовом, они по развитию едва ли окажутся выше доисторического человека. Неплохо было бы выведать их секрет.

— Впрочем, не следует полностью исключать, что на самом деле это биоты,

— продолжал он, едва сдерживая энтузиазм. — Биологически они, быть может, и не слишком интересны, однако в качестве искусственного разума… это было бы то, что нужно. — Он сел на своем матрасе. — Только подумайте, что может означать все это. Надо искать ответ. Вы же лингвист, постарайтесь по возможности договориться с ними.

Николь сделалось смешно.

— Ричард, — спросила она, — а вам не приходило в голову, что, если нас не спасут, наша беседа будет представлять лишь академический интерес?

— Случалось парочку раз, — рассмеялся Ричард. — Этот поганец Хейльман перед тем, как я уже собрался возвращаться внутрь Рамы, отвел меня в сторонку и сообщил, что мой поступок «нарушает все принятые процедуры». Он обещал, что никто и ни при каких обстоятельствах не станет искать меня.

— Так почему же вы вернулись?

— Я еще не вполне уверен, — медленно проговорил он. — Я хотел взять Фальстафа, проверить: вдруг по какой-то немыслимой случайности он получил сигнал с вашего маяка. Но были, кажется, и другие причины. В этой экспедиции политика важнее науки. Я понял, что бюрократы на Земле намереваются приостановить ее — «по соображениям безопасности» и что экипаж больше не пустят на Раму. Политические дискуссии продлятся еще день или два… и мне хотелось в последний раз поглядеть на самое изумительное зрелище в моей жизни.

Николь помедлила.

— Вы не побоялись так поступить, — негромко отозвалась она. — И даже сейчас не обнаруживаете признаков страха. А вас не пугает, что вы, возможно, умрете на Раме?

— Слегка. Но лучше ярко умереть, чем вести пресную жизнь. — Он вновь подпер голову локтем. — Три года я ждал экспедиции и с самого начала понимал, что вполне способен оказаться среди избранных. Кроме роботов и Шекспира в моей жизни нет ничего — одна только работа. Ни семьи, ни друзей, не о ком…

Голос его стих.

— Умереть мне не страшно — не более чем возвращаться. Во всяком случае, Ричард Уэйкфилд, член экипажа «Ньютона», сыграет свою роль до конца. — Он хотел продолжать, но умолк. Откинувшись на спину, Ричард закрыл глаза.

Поняв, что Николь проснулась, Ричард приветливо произнес:

— У нас есть еще одна причина не оставлять надежды, я забыл упомянуть ее вчера вечером.

Николь всегда просыпалась очень медленно. Даже в детстве. Она любила понежиться, посмаковать последние сны, прежде чем обратиться лицом к грубой реальности. И Пьер, и Женевьева знали, что до утреннего кофе с ней лучше не говорить о серьезном… Моргая, она смотрела на Ричарда, освещавшего фонариком пол между ними.

— Этот космический корабль теперь направляется к Земле, — проговорил он. — Даже если «Ньютон» улетит, не дождавшись нас, рано или поздно нас подберет другой земной корабль.