Артур Кларк - Сад Рамы

— Мои друзья земляне, — начала она. — С вами говорит космонавт «Ньютона» Николь де Жарден. Я обращаюсь к вам издалека, нас разделяют многие миллиарды километров. Я нахожусь на борту гигантского космического корабля, аналогичного двум колоссальным цилиндрическим аппаратам, посетившим Солнечную систему в последние два столетия. Этот третий Рама тоже направляется в наш крошечный уголок Галактики. Примерно через четыре года после того, как вы примете данную передачу, Рама III выйдет на орбиту вокруг планеты Марс.

— С тех пор, как я покинула Землю, мне удалось узнать: аппараты класса Рама построены внеземным разумом и представляют собой элементы огромной системы сбора информации, производящей каталогизацию характеристик обитаемых планет во всей Вселенной. Чтобы выполнить очередную часть своего задания, третий Рама возвращается к нашей родной планете.

— Внутри этого аппарата создано поселение, вмещающее две тысячи человек, в том числе значительное количество животных и растений земного происхождения. Точная биомасса, а также общие требования к животным и растениям изложены в первом приложении к видеопередаче; однако следует подчеркнуть, что ключевой особенностью поселения для землян является использование растений, в особенности таких, которые эффективно преобразуют углекислый газ в кислород. Без растений обеспечение нормальных для землян условий существования на борту Рамы окажется затруднительным делом.

— Ожидается, что в результате этой передачи Земля вышлет репрезентативную группу своих обитателей, снабженную всеми необходимыми припасами, перечисленными во втором приложении, чтобы встретить Раму III на орбите Марса. Путешественников возьмут на борт Рамы и там за ними будут наблюдать в условиях, воспроизводящих существующие на Земле.

— В связи с враждебными действиями Земли по отношению к Раме II, хотя и не приведшими к заметным повреждениям инопланетного аппарата, базовый вариант действий Рамы II не предполагает приближения к Земле от орбиты Марса. Конечно, этот базовый вариант основывается на предположении , что власти Земли удовлетворят все требования, выдвинутые в данной передаче. Я не знаю, как отреагирует аппарат, если люди не встретят Раму III на орбите Марса. Впрочем, исходя из собственного опыта, могу сказать, что внеземной разум вполне способен добиться своих целей менее благородными методами.

— Что же касается людей, отправляемых к Марсу, то можно не говорить, что их выбор должен обеспечить широкий срез всего человечества, включая людей обоих полов, всех возрастов и всех, насколько это возможно, культур. Огромная библиотека сведений о Земле (требования к ней изложены в третьем приложении) позволит получить значительный объем информации, которая будет увязана с результатами наблюдений внутри Рамы.

— Не знаю, сколько времени люди проведут внутри Рамы и куда именно унесет их космический корабль; не знаю и того, зачем подобные Раме аппараты собирают информацию о Вселенной. Могу сказать, что все чудеса, которые мне удалось лицезреть за пределами нашей Солнечной системы, заставляют меня по-новому оценить место человечества во Вселенной.

Общее время передачи, более половины которого было отведено под разного рода приложения, составило чуть более десяти минут. Общий фон за все время ни разу не изменился. Николь говорила ровно и уверенно, перемежая предложения короткими паузами, когда глаза ее опускались к блокноту. Хотя тон выступления чуть менялся, лицо Николь по-прежнему сохраняло серьезное и открытое выражение. И только когда она говорила о том, что рамане могут прибегнуть к «менее благородным методам», в глазах ее что-то промелькнуло.

Кэндзи Ватанабэ наблюдал за первой половиной видеопередачи с предельным вниманием. Во время приложений он уже начал отвлекаться, задавая себе вопросы. «Кто они, эти чужаки? — гадал он. — Откуда явились? И почему они хотят наблюдать за нами? И еще — почему для этой роли выбрали Николь де Жарден?»

Кэндзи усмехнулся себе под нос, понимая, что поток вопросов остановить невозможно. Он решил сосредоточиться на более понятных вещах.

«Если Николь еще жива, — подумал Кэндзи, — сейчас ей должен быть восемьдесят один год». В волосах женщины на экране серебрилась седина, морщин тоже было больше, чем у космонавта де Жарден, когда «Ньютон» унес ее от Земли, но ни о каких восьмидесяти годах не могло быть и речи. «Пятьдесят два, самое большее, пятьдесят три», — сказал себе Кэндзи.