Артур Кларк: 2010: Одиссея Два

– А человек? – спросил Саша. – Прошу прощения у Чандры, он наверняка задал бы этот вопрос.

Чандра согласно кивнул.

– Конечно. Идея пришла фон Нейману, когда он занимался живыми системами.

– И эти живые машины съедают Юпитер!

– Похоже на то, – сказал Василий. – Я тут кое-что посчитал, но не могу поверить в результат, хотя это простая арифметика.

– Простая для тебя. Попробуй объяснить без тензорных и дифференциальных уравнений.

– Но это действительно просто. Вроде демографического взрыва, о котором вы, врачи, столько кричали в прошлом веке. Загадка самовоспроизводится каждые два часа. За двадцать часов – десять делений. Одна Загадка превращается в тысячу.

– В тысячу двадцать четыре, – поправил Чандра.

– Знаю, но будем округлять. Через сорок часов их станет миллион, через восемьдесят – миллион миллионов. Сейчас мы имеем примерно столько. Продолжаться бесконечно это не может. Пару дней спустя их масса превысит массу Юпитера.

– И у них кончится пища, – догадалась Женя – Что тогда?

– Сатурну, Нептуну и Урану придется несладко, – предположил Браиловский. – А маленькую Землю, надеюсь, они не заметят.

– Он надеется! Загадка наблюдала за нами три миллиона лет.

Уолтер Курноу внезапно рассмеялся.

– Мы рассуждаем о них, как о разумных существах. Но это же инструменты. Тот, на Луне, был сигнальным устройством, шпионом, если хотите. Наша Загадка, когда с ней встретился Боумен, служила транспортным средством. Сейчас они делают нечто еще, бог его знает что. Возможно, во Вселенной есть и другие. Знаете, что такое Загадка? У меня в детстве была похожая штука. Перочинный ножик со множеством лезвий и приспособлений для всего на свете!

Составить это послание было нелегко, особенно после другого, которое Флойд только что отправил своему адвокату. Он чувствовал себя лицемером, хотя и понимал, что это необходимо, чтобы уменьшить неизбежную взаимную боль.

Ему все еще было скверно, но чувства отчаяния он уже не испытывал. Он вернется на Землю героем, и это усилит его позицию. Никто не посмеет отнять у него Криса.

– Дорогая Каролина (раньше он говорил «моя самая дорогая»), я возвращаюсь. Когда ты получишь это послание, я уже буду в анабиозе. А открыв глаза, увижу прекрасную голубую Землю. Для меня все это займет несколько часов.

Знаю, что для тебя пройдут месяцы. Но мы знали это и в самом начале, когда я улетал. Я вернусь на несколько недель раньше, ибо изменилась программа полета.

Думаю, мы сумеем договориться. Главный вопрос – как сделать лучше для Криса? Его будущее важнее всего…

Флойд выключил магнитофон. Хотел сказать прямо: «Мальчику нужен отец», но сдержался. Это будет бестактно. И неумно: Каролина, конечно, ответит, что раз уж он так считает, ему следовало бы остаться на Земле.

– Теперь насчет дома. Хорошо, что совет попечителей занял именно такую позицию. Да, мы оба любили этот дом, но с ним слишком многое связано, и теперь он будет великоват. Пока я сниму квартиру в Хило.

Одно обещаю твердо – с Земли я больше не улечу. Космоса на мою жизнь более чем достаточно. Луна, разумеется, не в счет – так, воскресная прогулка.

Кстати, о лунах. Сейчас мы выходим из системы Юпитера. До него двадцать миллионов километров, и по размерам он выглядит, примерно как наша Луна.

Но даже отсюда видно, что с планетой происходит нечто ужасное. Из оранжевой она превратилась в тускло-серую. Неудивительно, что с Земли она кажется теперь слабенькой звездочкой. Однако ничего больше не случилось, а срок уже миновал. Что это было – ложная тревога или космический розыгрыш? Боюсь, мы этого никогда не узнаем. Зато вернемся раньше, и на том спасибо.

До свидания, Каролина, благодарю за все. Надеюсь, мы останемся друзьями. Поцелуй за меня Криса…

Выключив магнитофон, Флойд еще некоторое время посидел в каюте. В последний раз – больше она ему не понадобится. Он уже собрался нести запись в рубку, для передачи, когда в дверях появился Чандра.

Флойд, кстати, долгое время не мог понять, каким образом Чандре удается переносить разлуку с ЭАЛом. Хотя индиец ежедневно беседовал со своим любимцем по нескольку часов, обмениваясь данными о Юпитере и «Дискавери», но держался стойко. Наконец Николай Терновский, единственный человек, пользовавшийся доверием Чандры, объяснил Флойду его поведение.

– У Чандры появилось новое дело. Знаете, чем он сейчас занят?