Фриц Лейбер: Порядочная девушка и пять ее мужей

— Для такой короткой прогулки?

Лопасти застучали, постепенно набирая темп. Том боязливо опустился в кресло, крепко ухватившись за края, тело его словно одеревенело; потом он сообразил, что остальные с ленивой беспечностью откинулись на мягких подушках сидений. Несколько напряженных секунд — и вертолет пошел куда-то вперед и вверх. Глянув вниз, Том мельком увидел черную, как сажа, крышу ранчо, голубизну бассейна и розоватую умбру [12] Минеральная краска разных оттенков — от красновато-темно-коричневого до зеленовато-коричневого. загорелых тел. Затем вертолет, накренившись, мягко описал круг. Внезапно Тома охватило непонятное беспокойство, желание зацепиться за что-нибудь и вместе с тем — стремление немедленно бежать. Он попытался убедить себя, что это просто боязнь высоты.

До него донеслись слова, сказанные Луизой Джоку: «Вот то место, возле скалы, которая напоминает рухнувший космолет».

Вертолет, выравниваясь, двинулся прямо. Том почувствовал, как на его руку легла ладонь Луизы.

— Ты не ответил на мой вопрос, — сказала она.

— Какой? — тупо переспросил он.

— Останешься ты с нами или нет? По крайней мере, хоть на некоторое время.

Он внимательно посмотрел на нее. Ее улыбка была воплощением покоя и уюта.

— Если только смогу, — проговорил он наконец.

— А что может тебе помешать?

— Не знаю, — неопределенно ответил он.

— Странный ты какой-то, — сказала Луиза. — От тебя исходит чувство грусти. Будто живешь в какой-нибудь другой, не такой благополучной, как наша, эпохе. Будто сейчас не 2050-й.

— Две тысячи?.. — вздрогнув, проговорил он, пробуждаясь от своих мыслей. — Который час? — спросил он озабоченно.

— Два часа, — произнес Джок. Это прозвучало, как дурное знамение.

— Тебе нужно взбодриться, — решительно заявила Луиза.

Среди все усиливающегося гула и шума отражавшихся от земли потоков воздуха они, слегка покачнувшись, аккуратно опустились вниз. Луиза спрыгнула на песок.

— Пойдем, — сказала она.

Том выбрался за ней.

— Куда? — глупо спросил он, оглядываясь на красные камни, проступавшие в облаке взвихренного лопастями песка.

— Твой фотоаппарат, — засмеялась она. — Он там. Давай наперегонки.

Он побежал вместе с ней — и в этот миг его беспокойство резко усилилось, выходя из-под контроля воли. Он бежал все быстрее и быстрее. Потом увидел Луизу — она, зацепившись ногой за камень, падала, распластавшись, на песок, — но остановиться не мог. В каком-то безумном безрассудстве бежал он теперь вокруг скалы и вдруг с размаху влетел в столб взметнувшегося вверх песка; это произошло так внезапно, что Том едва не закричал от ужаса. Он попытался вырваться из этого жалящего и слепящего вихря, но ощутил кошмарный страх от того, что неистовый бег уносит его в никуда.

Затем песок осел. Постепенно замедляя шаг, он остановился и огляделся. Рядом высилась качающаяся скала. Он тяжело дышал. У его ног из песка выглядывал порыжевший ремешок фотоаппарата. Луизы нигде не было. Равно как и вертолета. Долина казалась иной, более дикой и нетронутой, — кто-то, возможно, сказал бы, что она стала моложе.

Совсем уже стемнело, когда он добрел до «Тоскер-Брауна». В зашторенных окнах некоторых домиков еще горел свет. Он стер ноги, был совершенно сбит с толку и напуган. Весь следующий день и весь вечер с его постепенно сгущающимися сумерками, до самой темноты, когда камни в лунном свете превратились из красных в черные, он исследовал долину. Но нигде не удалось ему отыскать ранчо Уолверов с его черной, как сажа, крышей. Он даже не смог определить, где находилась та, похожая на огромную круглую катушку, скала, возле которой он встретил Луизу.

В течение последующих дней он снова и снова и приходил в долину. Но так ничего и не нашел. Ни разу не случалось ему быть и возле качающейся скалы в десять или в два, когда там дуют ветры времени, хотя однажды или даже пару раз он все же видел пыльных дьяволов. Потом он уехал и в конце концов обо всем забыл.

В тех книгах и журналах, которые он иногда читал, ему, бывало, попадались на глаза научно-популярные статьи с описанием двоичной системы чисел, используемой в электронно-вычислительных машинах, где один и один дают десять. Он всегда пролистывал эти страницы. Порой его взгляд натыкался на четыре уравнения, выражающих обобщенную теорию гравитации Эйнштейна:

Ни разу он не соотнес их с припевкой той маленькой девчушки: «Гик-ло, И-о, Рик-о, Джис-со».