Анатолий Мельников - Лифт

Я, словно зачарованный, смотрел на эти превращения. За две-три минуты облик моего собеседника изменился до неузнаваемости. Передо мной, посреди пляжа, стоял на задних лапах ящер, каких мы много раз видели на рисунках наших натуралистов. Короткие передние лапы ящера заканчивались тонкими чувствительными пальцами. Ноги были мощнее человеческих. Стоял он очень прямо, опираясь на обрубок хвоста, словно австралийский кенгуру.

Память моя, подобно электронно-вычислительной машине, мгновенно отыскала сходную картину, виденную мной в проеме лифта. Это был тот самый ящер.

Только теперь я обратил внимание на одну необыкновенную особенность его облика. С ног до головы, от лап до кончика хвоста ящер был покрыт гладкой... почти человеческой кожей!

- Что вы натворили! - крикнул я ему. - Осторожно!

На литературном пляже поднялся невообразимый переполох. Отдыхающие и Пишущие, увидев рядом с собой монстра, с криками бросились врассыпную. Те, кто располагался ближе к камышам, побежали сквозь них к зданию Литфонда. Большинство почему-то предпочло прыгнуть в море.

Ящер начал метаться по пляжу. Из-под его ног во все стороны летела крупная морская галька. Видимо, он не знал, на что решиться. Сквозь шум и гам перепуганных насмерть литераторов до меня долетели шамкающие звуки, исходившие из пасти рептилии:

- А-шип-ка, ка-кая а-шип-ка! Про-вал ми-с-с-ии!

Наконец он подбежал к кромке воды, огляделся по сторонам и... бросился в море. Люди начали выскакивать на берег со скоростью антарктических пингвинов. В одно мгновение в море не осталось ни души.

Ящер показался на поверхности метрах в ста пятидесяти от берега. Потом снова ушел на глубину и больше не показывался.

* * *

В холле первого этажа толчея была, как на вокзале: день отъезда и заезда одновременно. Только что приехавшие и уезжавшие толпились вокруг своих чемоданов, кофров, баулов, дорожных сумок и пишущих машинок в футлярах. Некоторые нервничали, выходили на воздух, под козырек над входом, курили без перерыва. Все разговоры вертелись вокруг ящера.

Я искал Иностранного Писателя: побродил среди людей, заглянул в кабину междугородного телефонаавтомата. Все было тщетно - Пришелец как сквозь землю провалился. Я-то знал, что он должен непременно объявиться снова. В человеческом облике.

Решил пойти на поиски - сквозь заросли самшита, к камышам. Пляж, солярий, укромное местечко в зарослях ежевики. Пахучие кустики фенхеля на песчаном склоне. Под ногами хрустел белый гравий, шуршал темный песок, шелестели квадратные цементные плитки. Поиски были напрасны.

Но он должен был вернуться для того, чтобы объясниться со мной. Ведь он так и не понял, почему на Земле предпочитают художественный вымысел строгой документальности.

...Вдруг я его увидел. Издали узнал его австралийские джинсы и тенниску со стоячим воротничком. Пришелец вышагивал по направлению к зданию Литфонда, петляя среди кустов ежевики. Нас разделяло метров пятьдесят, и мне хотелось крикнуть ему, чтобы он подождал, но я этого не сделал - меня что-то удержало. Я последовал за Пришельцем, решив, что догоню его.

Расстояние между нами тем временем не сокращалось. Вот он миновал кустики фенхеля, вышел на белые плитки дорожки. Я неотступно следовал за ним, и все время мне казалось, что я его сумею нагнать.

Он свернул налево, начал спускаться по лестнице терренкура. Я побежал следом, но поскользнулся на влажных плитах дорожки и едва не упал. Пришелец между тем исчез во входной двери. Я отстал от него метров на двадцать. Так что в тот момент, когда я проник в холл первого этажа, Пришелец был уже в кабине лифта. Вход в лифт, как я успел заметить, был загорожен щитом ввиду ремонта. Пришельца это не остановило. Я видел, как он нажал кнопку, а поскольку при этом он высоко поднял руку, я тут же понял, что он надавил "красную кнопку".

Двери за Пришельцем захлопнулись. Больше я его не видел.

В шахте лифта послышался нарастающий гул.

Здание Литфонда вздрогнуло, как при землетрясении. Тональность гула все время возрастала. Через несколько секунд гул перешел в вой, а вой - в свист. В свое время я пережил землетрясение в Ташкенте и потому опрометью бросился наружу.

Находившиеся перед зданием люди вдруг начали задирать головы вверх. Послышались возбужденные крики:

- Ай! Гляди-ка... летит!

- Ракета!

- Какая ракета? Снаряд!

- Сейчас взорвется!

- Да нет же! Эта штука улетает...

Я выскочил из-под козырька и посмотрел вверх.