Уильям Кейт - Ксенофобы

Оно собирало его воедино… нет, это она собирала его воедино.

Отдельная «клетка» ксенофоба – более уместно было бы назвать ее «параклеткой» или «супраклеткой», чтобы не путать с микроскопическими клетками, из которых состоит все живое на Земле – имеет массу примерно один-два килограмма и способна медленно, как бы в полудреме, передвигаться. Обладая небольшим собственным интеллектом, за исключением некоторой врожденной гомеотропии, она может быть уподоблена нейрону человеческого мозга.

Разум и интеллект ксенофобов – это, прежде всего, функции многих, связанных друг с другом отдельных параклеток. Ксенофобы-путешественники, состоящие из нескольких десятков таких параклеток, обладают интеллектом, сравнимым с интеллектом человека. Планетарный ксенофоб, состоящий из десяти в семнадцатой степени супраклеток, по возможностям своего интеллекта намного превосходит человека.

Нет необходимости доказывать, что интеллект этот радикальным образом отличается от нашего.

Казалось, конца не будет этой шахте с гладкими, словно отшлифованными стенами, идущей под уклон примерно градусов в десять. Дэв шел впереди, заняв место в пилотском отсеке рассчитанной на одного пилота машины RLN-90 «Разведчик», крадучись, продвигаясь под уклон, словно нащупывая дорогу. Вся внутренняя поверхность этой странной штольни была словно вылизана чьим-то гигантским языком – никаких шероховатостей, и вообще, резкие изменения профиля здесь отсутствовали, повсюду господствовала мягкая целесообразность поворотов и постепенность сопряжении. Можно было подумать, что странствуешь по некоему трубопроводу, который решили пробурить в скальной породе; диаметр этой трубы не превышал трех метров, и поэтому Дэв старался заставить своего «Разведчика» припасть к земле, чтобы установленные сверху на броне сенсоры и вооружение не задевало потолок штольни. Яркий сноп света четырех прожекторов, установленных спереди, мощным потоком впивался во тьму, освещая пространство на тысячи метров вперед, хоть и освещать здесь особенно было нечего.

Позади, метрах в восьмидесяти за Дэвом следовал еще один уорстрайдер, это была маленькая, аккуратненькая LaG-17, управляемая Виком Хэганом. Его машина тащила за собой на буксире тележку от магнитолета, с закрепленным на ней сосудом, в котором путешествовал Фред.

– Если верить нашим эхолокаторам, мы уже на подходе, – прозвучал в цефлинке Дэва голос Хэгана.

Хоть они и были в разных «Шагающих», все данные сенсоров с машины Дэва передавались Вику для анализа, и Дэв мог не отвлекаться, всецело сосредоточившись на дороге и держа наготове оружие, будто оба они сидели в двухместной машине. – Еще пару шажков – и все.

– Принято, – ответил Дэв. Данные, передававшиеся Вику, шли и в его внутреннем взоре, однако он почти не обращал на них внимания. – Буду рад, когда доберемся до самого дна. – У меня такое чувство, будто ползу по чьей-то гигантской кишке, которая никак не кончится.

– Понимаю тебя.

– Катя, – позвал Дэв. – Где ты там? Слышишь нас?

– Слышу, слышу, Дэв. – Несмотря на треск разрядов, Дэв почувствовал напряжение в ее голосе. Обе машины оставляли за собой целую цепочку реле коммуникации, поскольку эти скалы поглощали большую часть и радиоволн, и лазерных лучей, и большое количество дополнительных трансмиссионных устройств не могло не вызывать интерференции и помех. Никто не мог знать заранее, сколько времени эти два «Шагающих», спускавшихся в преисподнюю Геракла, смогут оставаться на связи со своими товарищами на поверхности.

Разумеется, это было всего лишь иллюзией, фобией, но Дэву казалось, что вся эта многометровая толща скал вот-вот обвалится прямо на него. Эта гора как и остальные заводы-генераторы атмосферы была выращена по особой нанопрограмме, которая и пробурила бесконечные тысячи метров туннелей в недрах планеты, подобных этому, вытаскивая на поверхность породу буквально по одной молекуле, где потом она превращалась в сверхтвердый бетон, дюраллой и феррокарб, составлявшие основу этой горы и служившие сырьем для изготовления различных видов оборудования. Пустые туннели решено было оставить, они стали элементом циркуляционной системы атмосферных наногенераторов и резервуаром для хранения чистых газов – кислорода или азота – до тех пор, пока их не было накоплено достаточно, чтобы строго дозированными порциями начать выпускать их в атмосферу.