Уильям Кейт - Симбионты

– Но какой ценой?

– Мне кажется, они вообще не торгуются, Катя.

– Это не то, о чем я говорю, Дэв. И я думаю, что теперь ты достаточно умен, чтобы понять это.

Катя также обладала большой интуицией и знала, что Дэв намеренно притворился непонимающим.

– Ты права, Катя. Конечно. Но если бы Тревис Синклер был здесь, не сказал бы он разве, что победа в войне против Империи, победа без потери миллионов жизней в процессе борьбы, стоит почти всего, что ты можешь назвать?

– Нет, не сказал бы, Дэв. Он сказал бы, что победа не стоит того, если сделает нас такими же, как империалы. Или если мы должны перестать быть людьми. Черт подери, Дэв, за что, в конце концов, мы вообще сражаемся?

– А если только один человек рискует расстаться со своей человечностью? Так что вся Конфедерация, все приграничье может быть свободным?

– Я… не знаю, Дэв…

– Я тоже. Но мы собираемся исследовать возможности.

Совсем немного времени заняло, чтобы договориться обо всем с ДалРиссами Эксперимент, в котором ДалРиссы были так же заинтересованы, как и люди, мог быть проведен почти немедленно.

И что касается самого Дэва, то он считал, что чем быстрее, тем лучше.

Помните главное о космических боевых действиях. В конечном счете все вооружение основывается тем или иным способом на массе и энергии. Ядерная детонация высвобождает огромную энергию в едином разрушительном взрыве. Знайте, однако, что астероид, камень, единственный пущенный снаряд с приданной существенной скоростью высвобождает кинетическую энергию по проверенной временем формуле Е=mс2 – и может выделить больше грубой, разрушительной энергии, чем самый мощный термоядерный взрыв.

ДалРиссы предоставили Дэву крохотную каюту в самом сердце алианского корабля, атмосфера там была идентична той, которую обеспечивали системы поддержания жизни «Орла», температура составляла 35°. Источник света трудно было определить, всю каюту заливал мягкий свет.

Этой каюте не было подобных на кораблях, построенных человеком. При отсутствии каких-либо углов, острых или тупых, где все поверхности помещения были одинаковы в дезориентирующей нулевой гравитации, Дэв на мгновение ощутил себя потерянным. Конечно же, он был докой по поводу пребывания в полной невесомости, но весь трюк свободного парения заключался в том, чтобы идентифицировать какое-то произвольное направление как «низ» и продолжать убеждать свое сознание, что так оно на самом деле и есть. При небольшой практике тело адаптировалось, и сознание уже могло игнорировать замешательство, вызванное потерей ориентации.

Здесь, однако, каждая поверхность была похожа на внутренность огромного, мягкого, сияющего розового живота… нет, это было похоже на живую матку с мясистыми, мускулистыми стенками. Помещение было небольшим, и Дэв был доволен, что запретил Кате идти вместо себя. С ее ли клаустрофобией парить в пространстве настолько узком, что можно коснуться любых двух противоположных стенок, вытянув руки, а ноги и вообще не распрямить… Что ж, наверное, он лучше других подходит для этого. Несмотря на то, что у него все еще были сомнения.

Он перелетел с «Орла» в герметичном 3-костюме и был принят чем-то до ужаса напоминавшим беззубый рот, открывшийся в боку корабля ДалРиссов. «Переборки» открывались одна за другой, увлекая его по скользкой, дрожащей трубе, напомнившей ему еще кое-какие анатомические подробности, которые он с большим усилием проигнорировал. По комлинку пришло сообщение, что атмосфера благоприятна для дыхания; он сбросил 3-костюм и теперь, обнаженный, с левой рукой, заключенной в комель, парил с коленами, поджатыми почти до подбородка, в теплых объятиях «каюты» на борту корабля ДалРиссов.

– Я буду подключаться отсюда? – спросил он вслух.

Воздух имел слабый привкус, несколько неприятный, что-то серное. Ему стало интересно, слушают ли его через комель, или «каюта» способна воспринимать его речь и переводить ее напрямую. Не то чтобы это имело значение, но его интересовало, как все происходит.

В ответ секция стены размером примерно в квадратный метр прямо перед ним стала темнеть. Она темнела и темнела, пока не превратилась в чернильное пятно. В этой черноте проплывали странные силуэты, меняющие форму, подобно амебам. Он видел это раньше и мгновенно понял, что это такое.

Каким-то образом корабельный Нага проник в «каюту». Он быстро протянул левую руку и позволил комелю погрузиться в черноту…