Виктор Меньшов - Я боялся - пока был живой

- Вот и хорошо, хорошо, - забормотал заботливо Вася. - Вы хотя бы вот так, потихонечку, следом за мной, только держитесь у меня за спиной.

Он толчком ноги распахнул двери, выскочил на лестницу, и сразу же присел на корточки.

Град пуль, посланных снизу, осыпал его голову и плечи штукатуркой. Нетерпеливые автоматчики попытались расстрелять его снизу, едва он появился в дверном проеме.

Что оставалось делать Васе? Он открыл ответный огонь, выбирая паузы, чтобы выставить между перил автомат.

Примерно минуту, или две, с двух сторон шла ожесточенная перестрелка. Подъезд наполнился грохотом, гарью, едким пороховым дымом, безумием ближнего яростного и несуразного боя, в котором сторонами руководит одно желание: выжить любой ценой!

Неожиданно стрельба снизу ослабла, а потом и вовсе прекратилась.

- Не стреляй! Не стреляй! - кричал оттуда срывающийся от волнения и испуга ломкий мальчишеский голос.

Василий остановился и прислушался. Стрельба внизу не возобновлялась. Он очень осторожно выглянул: в подъезде, лицом вниз, лежал офицер, а рядом с ним, прижимаясь к стене, сидел на полу парнишка, зажимая ладонью плечо, уронив на пол автомат. Посреди площадки стоял, испуганно глядя вверх и подняв руки, еще один парнишка. Было этим мальчишкам лет по восемнадцать, на плечах топорщились погоны с курсантской каемочкой.

- Сложи все автоматы на первую ступеньку лестницы и отойди к раненому, чтобы я тебя видел. Можешь перевязать его, наложи жгут, возможно, перебита артерия, - командовал Вася, спускаясь по лестнице, стараясь все же держать мальчишек под прицелом.

Вслед за Василием, держась по стеночке, спускалась осторожно Нинель.

Внизу Вася подобрал все автоматы, вынул рожки, распихал по карманам и за пазуху, велел отдать запасные, автоматы бросил в угол, хотел что-то сказать, но не стал, и шагнул к двери, ведущей на улицу.

Дверь распахнулась ему навстречу сама, и он почти нос к носу столкнулся с Верочкой.

Она испуганно отшатнулась и ойкнула, переведя взгляд на окровавленных солдатиков на полу в подъезде, и на труп офицера.

- Это вы... Это вы его убили? - спросила она у Василия, округлив глаза, глядя на офицера, с которым только что разговаривала.

- Это ты его убила, - холодно ответил Вася, брезгливо отстраняя Верочку с дороги.

- Я не хотела! - почти взвизгнула она, с ужасом глядя на растекающуюся лужицу крови под ногами.

- Я знаю, - криво усмехнулся Вася. - Ты не хотела убить его. Ты хотела убить нас: меня, совершенно незнакомого тебе человека, и свою учительницу Нинель Петровну.

И больше не глядя на нее и не ожидая ответных слов, которые были ему не нужны, он вышел.

Нинель Петровна тихонько пошла следом, но остановилась перед Верочкой.

Та подняла на нее заплаканное лицо и упрямо посмотрела в глаза своей бывшей учительнице.

- Вы же сами учили нас быть честными! - почти выкрикнула она с обидой и злостью.

- Ты, оказывается, плохо слушала на уроках, - горестно вздохнула Нинель. - Еще я учила вас верить людям, жить собственным умом и иметь сострадание. И еще я всегда говорила вам, что самое мерзкое, что только есть в жизни - это предательство. Я, наверное плохо учила тебя, Верочка. Ты уж прости старуху.

И она вышла следом за Васей, которого никогда ничему не учила. Совсем седая и старенькая. И она пошла, опираясь на его руку, в сторону Казанского вокзала, который был совсем уже рядом.

Но Судьба, словно переча Фортуне, решила и дальше корчить им рожи. Она сидела где-то на ветках деревьев, под которыми они проходили, и отчаянно гримасничала, кривлялась, издевалась над ними.

Не прошли Вася и Нинель половины улицы, как сзади них, за самыми спинами, влетел в переулок БТР, резко развернулся, вверх, зашипев, улетела осветительная ракета, которая, повис

нув на парашютике, залила все вокруг мертвенно белым, ослепительным светом. И сразу же по застывшим посреди улицы Нинель Петровне и Васе, даже не поднявшем оружия, открыли огонь

То ли пожалел их все же пулеметчик, то ли стрелял толком не прицелившись, но пули прошли у них над головами.

И тут на мгновение погасла ракета, тут же пошла в небо с шипением другая, но в эти мгновения темноты Вася, привыкший уже к тому, что время измеряется не часами и минутами, и даже не секундами, а долями этих самых секунд, которые порой отделяют жизнь от смерти, потому-то они и есть Время, так вот Вася рванул Нинель в очередной подъезд,

Преследователи не сразу сообразили, куда же делись Нинель и Вася, в какой именно подъезд они забежали. Только поэтому тяжело и медленно поднимавшиеся вверх, преодолевая крутизну лестничных ступенек, смогли добраться до лесенки, ведущей на чердак Нинель и Вася.